Востребованная инопланетным воином

Она пристально смотрит на меня, и я пожимаю плечами, направляясь к стаду, которое сбилось в противоположной стороне загона. Конечно, я блефую. Никто из других мишуа не подпустит меня к себе.

Рация фыркает, и я прячу улыбку, когда она подходит ко мне сзади.

— Тогда никаких шуток, — говорю я. Я оглядываюсь, затем перелезаю через загон, хватаю сумки, которые Элли для меня спрятала, и забираюсь обратно, где Рация смотрит на меня своими красными глазами.

— Да, тебе придется вести меня и мои вещи. Знаю, по какой-то причине вы не любите женщин, но ты бы предпочла отправиться на короткую тренировочную прогулку с воином или же отправиться в приключение со мной?

Я позволяю ей подумать об этом, пока иду за седлом. На самом деле я никогда не седлала ни одного из этих зверей, но ручаюсь своей задницей, что смогу, так как внимательно наблюдала каждый раз, когда кто-то делал это в моем присутствии.

Я поворачиваюсь с седлом в руках, а мишуа ждет.

— Я принимаю это как знак того, что ты все еще в деле, — бормочу я.

Я подхожу ближе, готовая отпрыгнуть в сторону, если она решит убить меня, но она остается неподвижной, позволяя мне оседлать ее.

Я прикрепляю сумки к седлу, и мое дыхание учащается. У меня мало времени. Если меня поймают…

Я отгоняю эту мысль. Последнее, что мне сейчас нужно, это сделать эту мишуа еще более пугливой и капризной.

Я достаю из сумки плащ и натягиваю капюшон на голову. Затем я набираю пригоршню грязи и размазываю ее по коже Рации.

Она издает рычание, пытается меня боднуть, и мне чудом удается избежать этого

— Не будь идиоткой, — мои руки дрожат. — Смотри, тупица. Все остальные мишуа темно-зеленые. У тебя же по бокам есть светлые пятна. Наверное, поэтому Ракиз и выбрал тебя. Тщеславный идиот. Если мы не скроем их, часовые заметят, что ты — мишуа короля, и мы обе облажаемся.

Я снова подхожу к ней, но она отшатывается. Меня охватывает разочарование, и к моему шоку от безысходности на глаза почти наворачиваются слезы.

Это мой единственный шанс найти других женщин. Если меня поймают сейчас, Ракиз больше никогда не выпустит меня из поля зрения.

Я отворачиваюсь, пытаясь взять себя в руки. Затем отпрыгиваю назад, когда мишуа фыркает мне в ухо.

— Черт возьми, ты что, хочешь довести меня до сердечного приступа?

Она стоит так, словно ей все равно, и смотрит на меня так, словно не понимает, чем я расстроена. Я замираю, когда она медленно движется ко мне, просовывая голову под мою руку, в которой я все еще держу ком грязи.

— Ты уверена? Потому что у меня нет времени на истерики. Боднешь меня еще раз, и я возьму кого-то из других мишуа.

Это пустая угроза, и я подозреваю, что она знает это, но я вздыхаю, медленно поднимая руку к лимонно-зеленой чешуе на ее боку.

— Они прекрасны, — бормочу я. — Жаль их прикрывать.

Она вскидывает голову, и я почти уверена, что она самодовольно красуется. Я смеюсь, а потом принимаюсь за дело, обхожу ее и намазываю грязь с другой стороны, пока все чешуйки светлого цвета не оказываются скрыты.

Сейчас или никогда.

Я хочу подвести ее к забору и использовать его как подпорку, но если я не смогу забраться на нее сейчас, то не смогу сделать это в дикой природе.

Я не грациозна, но мне удается вскарабкаться на спину мишуа, мои мышцы напрягаются. Рация стоит неподвижно, хотя ее мышцы напряжены сильнее, чем когда-либо видела. Я поправляю плащ так, чтобы он полностью закрывал меня, проверяя, чтобы волосы не выбивались из-под него.

— Ладно, давай убираться отсюда.

Пока с этим планом побега большинство шансов против меня, но есть то, что может сыграть мне на руку. Во-первых, никто не ожидает, что я уеду отсюда на мишуа. В конце концов, звери часто бросают вызов даже самым опытным воинам.

Я отталкиваю эту мысль. Если я буду думать о том, как я могу умереть где-нибудь в канаве, то мне проще свернуться калачиком в мехах Ракиза и никогда больше не покидать его хижины.

Моя грудь болит при мысли о короле племени. Мой опыт пребывания с ним научил меня тому, что под маской высокомерия и своеволия Ракиз всего лишь мужчина. Мужчина, который потеряет голову, когда увидит, что меня нет.

Эта мысль подстегивает меня похлеще, чем мысль о возвращении охранника, и я коленями сжимаю бока мишуа. Когда я сидела на спине Лии по дороге в лагерь в тот первый день, я совершенно не контролировала, куда она идет. Асроз привязал ее к своей мишуа, а мне оставалось только сидеть и думать, как найти других женщин.

Теперь мне нужно самой управлять ею.

Это мало чем отличается от верховой езды, за исключением того, что лошадь вряд ли сбросит вас и забодает огромными рогами, если почувствует, что вы проявили неуважение.

— Ну же, Рация. Нам нужно выбраться отсюда, пока не вернулся охранник.

Она либо понимает, либо чувствует мою спешность, потому ускоряется. Я стискиваю зубы, крепко держась. Не уверена, за что браксийцы выбрали мишуа для укрощения и верховой езды — из-за их бесстрашия в бою или потому, что они единственный вариант на этой планете. Но они точно не выбирали их для легкой поездки.