Востребованная инопланетным воином

Вивиан подавляет рыдание, а я разворачиваюсь, направляясь прямо к своему ташиву, где меня ждет Анара с бледным лицом.

— А ты знала? — спрашиваю я.

— Нет, — она отрицательно качает головой. — Клянусь. Когда я увидела вас сегодня утром… Я думала, что Невада отказалась от своих планов уйти.

Я сжимаю кулаки, предательство пронзает меня.

Лучший поцелуй в моей жизни, а для нее это было как прощание.

НЕВАДА

У меня много времени, чтобы размышлять здесь в одиночестве. Солнце светит прямо над головой, и я снимаю плащ, как только оказываюсь достаточно далеко от лагеря, чтобы меня вряд ли заметили.

Ночи здесь все еще прохладные и есть необходимость разжигать огонь. Но дни уже становятся теплее.

Это не первый раз, когда я убегаю. Когда я была подростком, я всегда прогуливала уроки. Школа меня утомляла. Я была достаточно умной, чтобы решать любые тесты, которые мне приходилось сдавать, когда я действительно была в школе, но сидеть в школе было проблемой, когда я знала, что мое время можно было бы лучше потратить на случайную работу за несколько долларов.

Я была самой младшей. Мой брат сбежал, когда мне было двенадцать, и я не могла его винить. Было бы неплохо, если бы он позвонил раз или два, но я думаю, что чувство вины в конечном итоге накрыло его. Он знал, что оставляет меня наедине с нашей матерью.

По его мнению, вероятно, настала моя очередь разбираться с этим, учитывая, сколько раз он переворачивал ее на бок, чтобы она не подавилась собственной блевотиной. Он изо всех сил старался оградить меня от реальности жизни с родителями-алкоголиками.

Мы никогда не знали нашего отца. Учитывая, как внешне мы не были похожи друг на друга и семилетнюю разницу в возрасте, маловероятно, что у нас был один и тот же отец.

Я была умным ребенком и находила способы воровать еду и деньги. В те несколько часов в неделю, когда мама была трезвой, мне обычно удавалось убедить ее отдать несколько долларов из ее чека по безработице, чтобы я могла купить самый минимум — чаще всего это была буханка белого хлеба и немного арахисового масла.

— Погоди, Рация. Мне нужно взглянуть на карту.

Она игнорирует меня до тех пор, пока я не натягиваю тонкий ремень, который считается поводьями. Мысль о том, что мишуа берут удила в рот, смехотворна, поэтому поводья обернуты вокруг их морд, и Рация, похоже, воспринимает все мои попытки сдержать или направить ее лишь легкими щекотушками.

Рация фыркает, но в конце концов останавливается, и я жду. Не удивлюсь, если она решит рвануть сейчас, когда я расслабилась — хотя бы для того, чтобы посмотреть, как я свалюсь с нее.

Похоже, она не собирается никуда бежать, поэтому я достаю карту и изучаю свой грубый набросок.

К сожалению, из-за моих ограниченных знаний об этой планете и материалов, с которыми я работала, она выглядит так, будто пятилетний ребенок нарисовал карту своего заднего двора. По крайней мере, у меня есть приблизительное представление о том, куда я иду. Нам нужно идти на север, через Сейнекский лес и обратно к поляне, где браксийцы сражались с вуальди.

В армии мы все учились читать карты, но я никогда не могла себе представить, что буду использовать эти навыки на чужой планете.

Когда была ребенком, я знала, что есть только один выход из нищеты. Колледж не входил в мое будущее, если бы только в один прекрасный день мы случайно не разбогатели. Поэтому, как только мне исполнилось семнадцать, я убедила мать подписать согласие и отправилась в местный военкомат.

В морской пехоте я нашла людей, похожих на меня. Людей из самых разных слоев общества. Некоторые из них хотели служить своей стране. Другие просто хотели иметь стабильный доход и выбраться из ситуации, в которой оказались.

Большинство из нас нашли то, что искали.

Я добираюсь до опушки леса, когда наступает ночь. Элли однажды описала его как «лес из фильма ужасов», и я понимаю почему. Все деревья белые, как кость, и отражают свет заходящего солнца. Их ветви длинные и тонкие, тянутся вниз, как будто ждут, чтобы схватить меня, когда я пройду мимо них.

Путешествовать по этому лесу ночью? Это не для меня. Если я сейчас лягу спать и встану с первыми лучами солнца, то выйду к поляне и начну поиски еще до того, как станет слишком жарко.

Я соскальзываю с мишуа и привязываю ее к одному из деревьев на краю леса. Земля здесь твердая, а ночь достаточно холодная, и мне пришлось бы разжечь костер, а это риск, который может привлечь хищников. Что-то подсказывает, что сегодня мне не удастся выспаться.

— Ой. — Мои ноги коснулись земли, и я стиснула зубы от боли. Всего несколько часов езды, и каждая мышца болит, включая шею и плечи, вероятно, от напряжения, в котором я пребывала весь день.

Я постанываю и еще что-то бормочу, пока разбиваю лагерь. У меня в шкурах достаточно воды, чтобы продержаться всю ночь, но утром, как только я встану и двинусь в путь, мне придется найти еще.