Востребованная инопланетным воином

Я вздыхаю и переворачиваюсь в мехах. Когда я переселилась сюда, Вивиан посмотрела на меня и спросила, когда это ее кради успел стать «палаткой для расставания», но выражение ее лица смягчилось, когда она внимательно вгляделась в мое лицо.

— Ты можешь занять кровать Алексис. Подушка, вероятно, все еще не просохла после того, как Элли рыдала в нее.

Вивиан сегодня уже встала. Хотя я испытываю искушение перевернуться и поплакать, чтобы снова заснуть, мне нужно встать, чтобы начать заключительную фазу операции «Подрыв безопасности лагеря».

Сначала я проверяю Зои. Когда я вхожу, она открывает глаза, и на ее лице появляется улыбка.

Я улыбаюсь, облегчение бьет меня, как удар под дых. Господи, хоть тут все наладилось. Элли поднимает глаза и тоже улыбается мне, указывая на тарелку с едой, которую держит Зои.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я.

— Как будто я перенесла воспаление легких. С инопланетной версией антибиотиков.

Я смеюсь и чувствую такое гребаное облегчение, усталость и грусть, что падаю на колени рядом с ее кроватью, зарываюсь лицом в ее меха и разражаюсь слезами.

— О Боже, — говорит Элли, обнимая меня. — Ты в порядке?

Я подавляю смех.

— Это Зои лежит на смертном одре, а ты спрашиваешь, все ли в порядке со мной?

— Ну, у тебя что-то вроде нервного срыва, — говорит Зои, и я ухмыляюсь, вытирая слезы с лица.

— Прости.

— Не извиняйся. Судя из того, что говорит Элли, все девчонки держатся благодаря тебе. Ты имеешь право плакать время от времени.

— Я плакала только этой ночью. И прошлой.

Элли протягивает руку и убирает волосы с моего лица, и это действие настолько материнское, что еще одна слеза скатывается по моей щеке.

— Ну, — говорит она. — Возможно, тебе уже давно пора было это сделать.

— Я потеряла его, — шепчу я. — Я отпустила его и потеряла.

— Ты говорила с ним?

Я качаю головой и наконец сажусь. Глаза Зои влажные от сочувствия, и мы все поворачиваемся, когда в кради входит Мони.

Она бросает на меня один взгляд и, прежде чем вручить мне тарелку с едой, тихонько вздыхает.

— Возьми, дитя. И не спорь со старой женщиной.

Я заставляю себя улыбнуться и беру тарелку. Мони долго смотрит на меня, и мы все молчим.

Потом она говорит.

— Если бы он мог ответить, он бы сказал тебе сражаться за свое счастье, где бы ты его ни обрела.

У меня отвисает челюсть, а Элли ерзает рядом.

— Кто? — спрашивает она. — Ракиз?

Мони с улыбкой качает головой и выходит.

Я все еще смотрю туда, где она стояла, когда Элли придвигает ко мне мою тарелку.

— Браксийцы не ругаются, как мы. Они используют браксийские слова.

— Да, — говорю я. — Так и есть. Извините, девочки, мне пора. Я вернусь позже.

Я удовлетворена грозными взглядами, брошенными в мою сторону, когда я двигаюсь по лагерю. Если люди раздражены, значит не остались равнодушными. Настоящие перемены происходят тогда, когда у людей нет иного выбора, кроме как обратить внимание и изучить свои слабости.

Тем не менее, они будут очень раздражены тем, что я запланировала дальше.

Я смотрю на Терекса, который кивает мне, стоя возле загона мишуа. Все готово. Отлично.

БУМ!

Взрыв небольшой, но даже я вздрагиваю, когда взрывается кради. Раздаются крики, и если бы я не была в худшем настроении в моей жизни, то, наверное, чувствовала бы себя плохо.

Вместо этого я наблюдаю, как все, что я предсказывала, происходит как по сценарию. Все воины, находящиеся на тренировочной арене, мгновенно бегут к месту взрыва. По крайней мере двое часовых покидают свои посты, отчаянно желая увидеть, что произошло, и воцаряется хаос.

Когда я рассказала Терексу, что хочу сделать, он тут же покачал головой, но я увидела интерес в его глазах, когда объяснила почему. Все дети были надежно спрятаны, и Терекс и Ракиз позаботились о том, чтобы никто не был рядом с кради, когда он взорвется.

Когда мы атаковали логово вуальди, Тагиз использовал двенадцать стручков, чтобы создать свой взрыв. Для этого взрыва я использовала всего один. Я не стремлюсь к разрушению. Просто нужны были звук и вид чего-то горящего, даже когда Терекс немедленно гасит небольшое пламя.

Когда я подхожу, все взгляды устремляются на меня, и большинство из них полны ярости.

Я сумела настроить против себя целое племя инопланетных воинов.

«Хорошая работа, Невада».

Сильная рука обхватывает меня, хватая за руку, когда я напрягаюсь и тянусь за мечом. Меня поражает запах Ракиза, кожи и воина. Он притягивает меня ближе, и я смотрю ему в лицо, но его взгляд изучает всех воинов, смотрящих на меня, пока один за другим они не отводят взгляд.

Я хмуро смотрю на него. Теперь он должен знать, что меня не нужно спасать. Но мое сердце все еще замирает, когда он легонько проводит пальцем по моей руке, а затем отстраняется. Даже сейчас, когда он не может даже смотреть на меня, он все еще прикрывает мою спину.

Я ухожу, глядя вперед. Воины знают, где меня найти.