Вот бывает. Сборник рассказов

Кофе тоже пришлось наливать самому. Маленькой посеребренной ложечкой с фамильным гербом какой-то неизвестной французской семьи он задумчиво размешивал сахар, повернувшись к окну благородным профилем.

Молодой граф грустил.

Как же давно в гостиной не зажигали свечи, слух не ласкал звук прибоя "Амурских волн", ноги забыли фигуры вальса, а сабля ржавела в ножнах за ненадобностью.

– Эх, Алёшка, седлай моего вороного жеребца, поскачу по утренней росе до соседнего имения – сегодня у Голубкиных пикник, а вечером танцы…

Тихонько напевая себе под нос "Боже, Царя храни", граф вышел из-за стола.

– Иван Палыч, голубчик, чашку за собой помой. И через полчаса у тебя занятие в Zoomе, не опаздывай".

Граф недовольно прищурил глаза, надел фуражку и, лихо развернувшись на каблуках своих кирзовых сапог, вышел из комнаты.

-Стена непонимания, ваша бестактность и дурные манеры не позволяют нам более быть вместе. Прощайте!

А на другом конце города в шесть часов свое рабочее утро начинал простой советский человек. Форточка, зарядка, прохладный душ, стакан крепкого чая, бутерброд с маслом.

В прекрасном расположении духа он бодро выходит из дома, садится за руль блестящей черной Волги и, слегка фальшивя, подпевает по дороге Цою.

В стране – бардак, кругом – развал, молодежь не знает Высоцкого наизусть и забыла что такое порядочность и настоящая дружба, по дорогам ездят не машины, а консервные банки, слава китайскому автопрому, а приличного пирожка с мясом во всем городе днём с огнём не сыщешь, разве что в крошечной забегаловке на окраине, где вместо салфеток – нарезанная на квадратики серая бумага, берешь пирожок, а на ней жирное пятно остаётся. А пельмени! Какие там пельмени! Раньше, в Союзе, только такие во всех столовках давали. Здесь, во временном портале, кажется, даже тётеньки остались прежними – неулыбчивые, в белых шапочках на туго завитых химических кудрях.

Вечером он, по традиции, возвращается домой через небольшую пивную рядом с домом. Назвали-то как ее по-модному: паб. А пабе тихо. Никто, будто не желая замечать современных проблем, их не обсуждает, не думает, как помочь стране, не говорит с друзьями о наболевшем. Компания молодых людей в углу, заказав себе пиццу и по бокалу эля, сидит, уткнувшись в телефон – смотрят что-то глупое и смешное на Ютубе.

А у советского человека за родину болит душа и пусть он уже и не очень-то верит в светлое будущее, но он ещё за него поборется. И когда-нибудь покорит Эверест.

А вот Егор купил себе лук со стрелами и арбалет. Оно может, конечно, показаться со стороны, что он застрял в Средневековье в компании Робин Гуда, но Егор, напротив, считает себя человеком, свою эпоху опередившим. Ну а прав он, или нет, покажет только время.

Камера, мотор!

Вот бывает, хочется жить, чтоб как в кино.

Женька Синичкина как раз была из тех людей, которые самостоятельно и с голливудским размахом пишут сценарий к сериалу " Моя жизнь" и играют в нем главную роль не ради экономии бюджета.

Просыпалась в своем загородном доме, в белоснежной спальне дорожка из лепестков роз, которая вела в залитую солнечным светом мастерскую с панорамными окнами. В мастерской холсты, краски, кисти и бесконечно много свободного времени, в саду – цветы, в гараже – кабриолет, в гардеробе – платье в мелкий цветочек. Муж с бокалом шампанского, катает на лодке под дождем, читает стихи и улыбается как Райан Гослинг. А по ночам они танцуют танго на голливудских холмах.

Декорации менялись в каждой серии с волшебной скоростью калейдоскопа: музеи, бары, театры – любой подходящий фон, на котором можно развернуть красивый монолог о глубоком, сложном, волнующем. Собраться с друзьями в любимой кофейне, болтать обо всем на свете, обсуждать последнюю поездку в Рио, шоппинг в Милане и громко смеяться. А если монолог или сцена требовали на заднем фоне Биг Бена, то летели в Лондон – никаких картонных павильонов на Мосфильме.

Реквизит для съёмок Женька всегда подбирала тщательно, с любовью, и так, чтобы он хорошо смотрелся в кадре, будь то кожаный ежедневник, стаканчик Starbucks, велосипед с тонкой рамой, модная книга по саморазвитию или смешная шляпка с полосатой лентой.

Больше всего внимания в Женькиной жизни уделялось кастингу. Главные роли отдавались беззаботным, лёгким, позитивным и перспективным. С неудачниками, нытиками и просто обремененными чем-то потяжелее маленького розового рюкзачка от Renée Kler, по совету модного психолога в модной книжке, контракты разрывались безжалостно, без права участия в следующих сезонах.

Женька учила своих зрителей выходить из зоны комфорта маленькой солнечной квартирки с видом на море, бороться с прокрастинацией, имея 24 часа свободного времени в сутках, восхищаться прекрасным, стоя перед оригиналом картины Моне и радоваться таким мелочам, как кусочек торта Захер в уютной венской кондитерской.