Вот если бы она умерла

Я осторожно взял левую руку моей псевдо-жены и посмотрел на ладонь. Рука оказалась теплой. Ровно посередине, там где и всегда, пересекая линию ума и жизни, белел серповидный шрам. Этот шрам у нее появился летом, после окончания седьмого класса, когда она упала с велосипеда. Мы тогда большой гурьбой ехали кататься на речку. Ее на рамке “Урала” вез старшеклассник. Переднее колесо попало в ямку, и они перевернулись. Падая, она рукой наткнулась на какой-то штырь и распорола ладонь. Именно я тогда, оторвав рукав своей рубашки, перевязал ее и плачущую отвел в наш городской травмпункт. Именно я тогда первый влюбился в нее, а она уже чуть позже полюбила меня.

Внезапное осознание того, что передо мной живое тело жены, снова вызвало ужас, отчаяние, отрицание, уверенность в абсурдности ситуации, но через несколько секунд, задавив, заслонив собой все остальное, мной овладело огромное чувство потери, потери безвозвратной, неисправимой. Оно поразило меня, обездвижело, лишило будущего. Мне со всей очевидностью стало понятно, что, несмотря на некоторую усталость от долгой совместной жизни и массу накопившихся мелких взаимных претензий, роднее и понятнее человека на земле для меня не существовало. Женщина, сидящая рядом, сразу превратилась в моих глазах в нечто противоестественное и страшное, наподобие живого мертвеца из фильмов про зомби или ожившую куклу.

Солнце почти село, в комнате совершенно сгустились сумерки. Все молчали. За окном весело стрекотали кузнечики, пели птицы, а соседка с четвертого этажа, выйдя на балкон, ругалась на сынишку, который ни за что не хотел покидать песочницу и идти на ужин, хотя все его друзья уже давно разбежались по домам. Мне стало невыносимо одиноко. Я резко встал и включил свет. Машинально про себя отметил, что Варины подруги не отбрасывают тени.

– Что с моей Варей?

– Она живет у меня дома, в моем теле, – шепотом ответила неВаря.

– Мы нашли старуху, здесь недалеко от города, она оказалась сильной ведьмой. Вчера мы ходили к ней. Она поколдовала и вот, поменяла их телами, – успокаивающе пояснила подруга, у которой якобы ночевала Варя.

Вторая подружка, трясущимися руками налила себе чаю, и, расплескав половину, заглотила остатки залпом. Первая продолжила:

– Варя страдала от твоего безразличия и решила тебя приворожить, но ведьма сказала, что лучше ей самой отдохнуть от тебя, и предложила вариант с обменом телами. Варя согласилась, ей понравилась перспектива пожить немного в молодом теле, набраться новых впечатлений, ну и все такое.

Мой разум отказывался верить в этот бред, но факт оставался фактом, передо мной сидела другая женщина с телом Вари, а ее подружки не только не отбрасывали тени, но и не отражались в почерневшем оконном стекле, на которое с обратной стороны плотно навалилась зловещая ночь.

– А почему ты согласилась на это? – Обратился я к неВаре.

Она немного замялась и за нее ответила вторая Варина подруга, молчавшая до этого.

– Я нашла ее. Это девочка из соседнего дома. Она сама согласилась на эту операцию. Конечно, в плане возраста она уже не девочка, ей набежало уже двадцать пять, но отсутствие мужиков и бесцветная, бесперспективная жизнь библиотекаря при нашем городском ДК, любую заставят согласиться. Я же видела, что она уже приготовилась к медленной и долгой встрече со старостью, все наряды “прощай молодость”, ноль косметики, вздрагивание от любого мужского взгляда. Она у нас красивая, но от природы застенчивая и неуверенная в себе, вот мы и решили помочь ей научиться обходиться с мужиками, поднабраться с тобой опыта, так сказать, но ты сразу все испортил! – Лицо ее исказилось, глаза налились злобой, ногти удлинились и стали острыми.

Тут я проснулся. Холодная испарина покрывала мой лоб, сердце бешено колотилось.

– Фу, – я с облегчением вытер лоб рукой.

Огромная полная луна висела над старой липой. Ее холодный белый свет освещал комнату и Варину спину. Было тихо, за окном в свете луны почему-то неслышно плясали комары, безуспешно пытаясь проникнуть в комнату. Варя, по пояс укрытая простыней, сладко спала, уткнув лицо в подушку. Ее волосы красиво разметались по подушке и плечам, слегка прикрывая манящую наготу.

– Странно, – подумалось мне, – она никогда не спала на животе.