Вот это я попал (СИ)

— Ладно. Подождем, когда это произойдет, а потом будем вырабатывать стратегию поведения. Теперь меня волнует еще кое-что. Скажи, а голос у бывшего хозяина тела был таким же, как у меня сейчас?

— Нет. У Андройбингиеля был тихий журчащий голос, как родник, пробивающийся из земли. А у тебя сейчас голос чем-то смахивает на голос чистокровного, в нем присутствуют уверенные нотки, но без доли превосходства. А вот журчание так и осталось, но уже не только-только пробившегося ручейка, а уже сформировавшегося потока. И, кстати, ты уже готов? Нам пора выходить.

— Да, готов, идем.

Мы вышли, но по дороге я не смог обойтись без вопросов, о которых думал ночью. И на которые было интересно получить ответ.

— Скажи, а полукровки в школе еще есть или я один?

— Есть, конечно. Только в твоем классе ты один, а вот в других классах их по несколько особей разных рас.

— А как полукровки могут здесь учиться, если ты говорил, что их нигде не любят? Кстати, а почему не любят?

— Здесь учатся дети-полукровки высокопоставленных родителей. Понимаешь, чистокровный имеет силу и магические способности только одного родителя, а полукровки — двоих, поэтому они (полукровки) в магическом плане намного сильнее и способнее любого чистокровного, а это, сам понимаешь, мало кому понравится. Вот поэтому полукровок и не любят, им попросту завидуют, но показать зависть для чистокровного оскорбительно. Вот и травят тех, кто со смешанной кровью.

— А что такое «смешанная кровь»? И как ты определил во мне полукровку? Чем мы отличаемся?

— «Смешанная кровь» — это и есть кровь двух родителей разных рас, а определяется легко. Ты же видел себя в зеркале.

— Ну да, но у меня белые волосы, значит, я светлый эльф, а что у меня от темного? Я-то думал, что моя смешанность должна отражаться, ну, скажем, в разноцветном цвете волос или как-нибудь еще.

— Вот глупый, у тебя белые волосы, но смуглая кожа, а у светлых эльфов это в принципе невозможно.

— А-а-а, — протянул я, — тогда ясно, что ничего не ясно. Ладно, а всех полукровок так травят и избивают, то есть, извините, наказывают в школе?

— Нет. Больше никого, кроме тебя. Всех остальных просто стараются не замечать или одаривают презрительными взглядами, так как никто не хочет иметь возможность познакомиться поближе с их родителями, которые довольно часто посещают своих чад.

— Чем же я им не угодил-то?

— Все просто. Ни у одного полукровки нет брата-близнеца чистокровного. Которому не нравится такой расклад — иметь в близнецах полукровку — вот он и издевается.

— А мои родители куда смотрят? Неужели и для них я как кость в горле?

— Нет, конечно. Тебя любят оба твоих родителя. Хотя ты и жил до школы со своим темным отцом, но и светлый, в тайне ото всех, несмотря на войну, тебя навещал довольно часто. Но тебя приходилось всегда прятать от всех.

— А зачем меня прятать?

— Потому что у правителя не может быть сына-полукровки по определению. Но, пока ты находился дома, там тебя никто не мог обидеть: за этим ревностно следил твой папаша.

— Зачем тогда меня отдали в эту школу?

— Я же тебе уже сказал, что магический потенциал у тебя намного выше, чем у любого чистокровного и его (потенциал) надо развивать. А где его развивать, как не в школе? И именно поэтому я и решил стать твоим опекуном, так как афишировать наличие такого отца, как у тебя, нельзя. Чревато последствиями.

— Но разве мы с близнецом не похожи?

— Чисто внешнее сходство есть, но сказать, что вы близнецы, нельзя. Поэтому никто так и не догадался о вашей родственной связи.

— А что, отец меня не навещает?

— Сейчас нет, у вас дома слишком много образовалось проблем. Именно этим и пользуется твой брат. Все, хватит вопросов, все потом, после занятий.

Мы подошли к классу и собрались входить, но тут я кое-что вспомнил и дернул Лео за рукав.

— Подожди. Последний вопрос. А как быть с именем?

— С каким именем?

— Ну, ты ведь называл другое имя, когда говорил о хозяине этого тела.

— Да, не подумал. Ладно, по ходу дела решим, на нас и так уже все оборачиваются.

— Тогда ты сейчас сам меня и представишь по-новому и сообщишь всем об амнезии.

Открыв дверь, мы вошли в класс. На нас смотрели двадцать пять пар глаз. Некоторые с недоверием, кто-то с ненавистью, кто-то с презрением и превосходством. Я не стал обращать внимания на эти взгляды, а стал слушать, о чем будет говорить магистр, попутно рассматривая всех присутствующих и пытаясь дать им характеристику, а также определить принадлежность их к какой-либо расе.

— Здравствуйте, господа ученики. Я привел вашего одноклассника, но хочу сообщить несколько новостей, с ним связанных. Первое, парень потерял память, поэтому ему все обучение придется начинать сначала. Второе, после того, как он пришел в себя, стал называть себя Андриэлем, на другое имя он откликаться не будет. Третье, я решил взять его под опеку, так что теперь я являюсь его официальным опекуном. И четвертое, в нем самом произошли изменения, он стал… Впрочем, вы и сами скоро это увидите и услышите. А теперь я вас покидаю.