Вот и кончилось лето

Общак — два небольших чемоданчика с деньгами и драгоценностями — я отвез на вокзал и положил в ячейку камеры хранения, заплатив 15 копеек. Перед смертью Шалва мне рассказал всё. Заклятие подчинения подействовало безукоризненно.

Потом он обреченно выл, повторяя:

— Тебя найдут! Тебя обязательно разыщут!

— Я буду ждать! — сказал я ему в лицо. — а если они попытаются сделать то же, что и ты, без всякой пощады вырежу их семьи, всех, от мала до велика.

Скорее всего, я не тронул бы Дато, но он всё-таки дотянулся до пистолета, который выронил его отец и выпустил в меня четыре пули, ухитрившись даже попасть один раз. На его лице была такая злорадная гримаса, когда он это делал. Впрочем, на лице, я так полагаю, его матери, тоже. Под смертельный «дротик» они попали оба.

А конструкт проклятия на мертвые тела действовал не хуже, чем на живых.

Только на душе было пусто и погано. Да еще очень было жалко алабая. Он-то тут причём?

Эпилог

Я вернулся уже ближе к восьми вечера. Тётя Маша, сидящая на лавочке возле подъезда, поднялась, вопросительно посмотрела на меня. Я показал ей кулак с большим пальцем вверх — всё отлично! Она облегченно вздохнула, но вполголоса поинтересовалась, когда я проходил мимо:

— Кто-нибудь видел?

Я сначала хотел объяснить, как действуют «дротики» и проклятья, но потом просто махнул рукой, мол, всё нормально, никто ничего не видел. А если даже и видел, то люди-то умирали от инфаркта, от остановки сердца. От других естественных причин…

— Дома всё нормально, — в ответ шепнула соседка. — Мать проснулась, веселая, ужин тебе готовит. Деньги я пока к себе забрала. Потом отдам. Только куда ты её одежду дел? Она вся обыскалась!

Я улыбнулся. Значит, всё отлично, всё в порядке. Только я взялся за ручку двери подъезда, как сзади раздался до боли знакомый голос:

— Ковалёв! Ковалёв!

Я обернулся. Ко мне почти бегом спешила Светка Быкова. Она подбежала ко мне, встала почти вплотную:

— Ты почему на зарядку не пришёл? И где ты целый день шлялся?

Я пожал плечами:

— Я тоже рад тебя видеть, Быкова! Ты даже не представляешь себе, как!

Она вдруг опустила глаза и тихо сообщила:

— Завтра собрание в классе, а потом учебники получать. В 10 часов. Ты пойдешь?

— Только если ты тоже пойдешь, — пошутил я.

— Ковалев! — она отшагнула от меня, сузила глаза и спросила. — Ты можешь быть серьезным или нет? Давай без этих твоих шуточек!

— Каких? — я состроил удивленную физиономию. Дескать, знать ничего не знаю, не ведаю.Хожу, брожу, примус починяю...

— Этих, — она вдруг покраснела, замялась. — Ну, таких…

— Почему? — усмехнулся я. — Тебе же вроде понравилось…

— Ковалёв! — она сверкнула глазами. — Я тебя убью!