Вот и осень, господа…

Не оставляй себе ключи.
Не сувенир. Ты не вернёшься.
Протяжным эхом отзовёшься
В беззвёздной сумрачной ночи.
Не оставляй себе ключи.

Не надо прошлое беречь.

Надежда-ниточка порвалась.
Она соединить старалась,
Преградой к отступленью лечь…
Не надо прошлое беречь.

Не надо под окном стоять.

Давить на жалость – это стыдно.
Ты похудел. Отсюда видно.
Чего теперь уж горевать…
Не надо под окном стоять.

Не надо плакать мне навзрыд.

И лезть на стенку в исступленьи.
Расстались. Это ль преступленье?
А сердце… Да и пусть болит.
Не надо плакать мне навзрыд.

А давайте

А давайте улыбаться.
И цветы дарить. И быть.
А давайте оставаться
В этой жизни, что б любить.
А давайте удивляться.
И смеяться. И грустить.
А давайте ошибаться.
Чтобы было что простить…

От отчаянья спасаясь

От отчаянья спасаясь,
В стон срываясь, не скулят.
Зубы сжав, от боли маясь,
Говорят: да пусть болят.

Дрожь уняв, не захлебнувшись,

Пересиливают шок.
И не сетуют: вернувшись,
Всё иначе б сделать смог…

Жизнь диктует нам законы:

В прошлое растаял след.
Здесь война, а полигоны
И парадные прогоны –
В прошлой жизни, где нас нет…

От отчаянья спасаюсь,

Зубы, стиснув, не боюсь.
Я собрался, постараюсь.
Я же обещал – вернусь.

Так бывает

Так бывает – прорывает.
И в тебе тот снег не тает…
Ты держись там, не грусти.
Я вернусь ещё. Прости.

Так бывает – нас взрывает.

С парашютом – в бездну, в ночь…
Твой любимый улетает…
Навсегда? Зачем? Помочь?

Так бывает – отступают.

Тянут тех, кто не дошёл.
За собой мосты взрывают…
Я в разведку. Я пошёл…

Я в Париж с ним не хотела

Как смешно и как нелепо:
Мы в Париже, ресторан.
– Чёрную икру? – Нет хлеба!
И еще воды. Стакан…
Как смешно: – Венчаться будем?
– Мы? Венчаться? На хрена?
Через месяц всё забудем.
Я – гражданская жена.
Как смешно и как обидно:
– Отойду. Мне позвонить…
Сквозь ресницы явно видно –
С милой будет говорить.
У меня напряг, он скажет,
У меня опять аврал.
Текст готовил. Не промажет.
Он всегда, как мне, ей врал.
Я в Париж с ним не хотела.
Я хотела в лес к костру.
И гитару. Я бы спела.
Но другому. Не ему.
Но другой хотел вернуться
С необъявленной войны…
Не вернулся. Струны рвутся.
Всё, Париж… И всплеск струны…

Мы выбираем путь особый

Есть люди – закрывают двери,
Есть те, которые зовут…
Есть люди-прочь, они как звери,
В инопланетной черной вере –
Назло врагов к вам приведут.

И в этом соплетенье злобы,

Тепла, надежды и беды,
Мы выбираем путь особый.
Добро там самой высшей пробы.
В конце дороги дом и ты…

Ну, приказывай, вели!