Вот Иуда, предающий Меня. Мотивы и смыслы евангельской драмы

Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом. Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. …С этого дня положили убить Его (Ин. 11: 47–50, 53).

А поможет им в этом один из двенадцати учеников Христа — тот, который передаст Учителя в руки властям. Иегуда Иш Кириаф, или, как нам привычнее, Иуда Искариот, который и предал Его (Мф. 10: 4).

Три года со Христом

Иуда, один из Двенадцати

В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу. Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами: Симона, которого и назвал Петром, и Андрея, брата его, Иакова и Иоанна, Филиппа и Варфоломея, Матфея и Фому, Иакова Алфеева и Симона, прозываемого Зилотом, Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем (Лк. 6: 12–16).

Итак, до предательства Иуда три года пробыл рядом со Христом.

Попробуем представить себе, каким он был — один из Двенадцати, избранный после той ночной молитвы.

Традиция нам рисует образ, близкий к карикатуре, а не к портрету. Лицемер и лжец, не верящий в Христа и Его Богосыновство, сребролюбец и карьерист, жадный до власти и денег, вор, крадущий деньги у своих, саботажник, желающий разрушить дело Христа с самого начала, дерзкий, бесцеремонный и наглый. Что в конечном итоге и привело его к предательству. Прямо-таки неудивительный итог.

«Человек алчный и корыстолюбивый, он присоединился к ученикам Господа, вероятно, в надежде на славу и богатство в будущем земном царстве Мессии. Мы знаем, что этой иллюзии не чужды были и другие ученики Спасителя, но в них она смягчалась и облагораживалась неподдельною любовью к своему Равви. У Иуды же, по-видимому, был один корыстолюбивый расчет» ^[3].

А как же!

«Итак, алчность руководила этим человеком. Корыстолюбие залепило перед ним все перспективы духовного счастья, и, находясь около самого источника всякого духовного блага и радости, он не видел в Учителе ничего, кроме цены осужденного раба. Любовь к деньгам, к наживе довела его до преступления, величайшего в мире. Алчность родила это преступление. Алчность, быть может, самая низкая страсть в списке людских пороков и в то же время самая могущественная по своему влиянию на жизнь мира» ^[4].

«О внешних благах царства Мессии помышляли и другие Апостолы, но именно сребролюбие оземлило Иуду, сделало его грубым материалистом, безусловно глухим к возвышенному учению Христа» ^[5].

Сборище всех мыслимых и немыслимых недостатков, вплоть до телесных: святитель Николай Сербский считает его безобразным даже с виду.

«Христос никогда не сделал ни одного замечания по поводу тела человека. Он не сказал Закхею: „Как ты мал!“ Не сказал Иуде: „Как ты безобразен!“» ^[6].

Дав одному из Двенадцати такую характеристику, с которой не в каждый притон пустят, толкователи невольно задумались: зачем же Спасителю потребовалась такая темная личность? Смирение тренировать Ему не требовалось, в memento mori ^[7] Он не нуждался. Оттенять достоинства остальных апостолов, что ли? Чему такой человек мог учить, когда его посылали на проповедь, как обращал ко Христу, если все в нем Христа отрицало? В наше время сказали бы, конечно, что черный пиар тоже пиар… но не Христу же им пользоваться!

В объяснениях толкователи упорно придерживаются раз и навсегда принятого мнения, отчего несуразица громоздится на несуразицу, доходя почти до прямого богохульства. Типичная ошибка, когда решение подгоняется под заранее известный ответ: в логике она носит именование «предвосхищение основания», petitio principii.