Вот люди

Волновала предстоящая встреча, и я хорошо подготовился к ней. Подготовился к разговору с Ритой Диас.

В половине первого ночи появился Орландо:

— Приехала, идите, через несколько минут и я приду.

Мы пошли вдвоем с Юрой. Риты Диас ещё не было. В уголке за маленьким столиком приютилась молодая женщина — должно быть, секретарша или сотрудница гостиницы.

Я ходил по комнате оттого, что волновался. Вскоре появился Орландо:

— Ну, познакомились? Рита Диас. — И он показал на женщину, сидевшую в уголке. Улыбаясь, она поднялась.

Невысокого роста, худенькая, стройная, очень женственная. Обаятельная, буквально чарующая улыбка. Протянула маленькую красивую руку. Совсем молодая, ну, никак не больше тридцати. Вид немного усталый. Какая-то особая усталость. Будто не от государственных дел, американских провокаций и решения сотен труднейших проблем, а просто так, от веселых спортивных соревнований, что ли, или от танцев.

Я настолько растерялся, что у меня вырвалось:

— Вы Рита Диас?

— Да. — И она рассмеялась совсем как школьница.

Я очень хорошо подготовился к разговору с Ритой Диас. Я не мог проронить ни одного слова. Не знал, что сказать.

Она заговорила сама. Извинялась за опоздание, объясняла, почему не смогла приехать раньше. И сразу стало просто и легко. Будто уже много раз мы беседовали и это лишь очередная встреча. Настолько всё казалось обычным, непринужденным, что я спросил, не хочет ли она есть.

— Нет, — улыбнулась Рита, — ночью я не ем.

— У меня есть шпроты. (Случайно я узнал, что во время её пребывания в Москве ей очень понравились шпроты. На Кубе их не производят.)

— Ой, шпроты? Давайте! — И опять что-то юное, наивное в глазах, в движениях.

Юра побежал за шпротами, а Рита Диас стала на трудном русском языке объяснять, каким величественным увидела она советский народ, какая могучая и хорошая наша Родина.

Она говорила об огромных задачах, стоящих перед молодой республикой, о неимоверных трудностях. И хотя не подчеркивала этой мысли, но получалось само собой разумеющимся, что трудности будут обязательно преодолены.

— Проблема номер один для нашего района, да и не только для района, — говорила она, — это ускорить строительство двух заводов. Ведь три тысячи человек, живущих в Кайманере, работают на американских предприятиях Гуантанамо и ежедневно ездят туда.

— И что же, они не хотят оставить свою работу?

— Напротив, очень хотят, но мы не можем пока предоставить им другой работы. Пока не будут готовы новые заводы.

Я заметил, что писать об этом, конечно, не стоит.

— Почему? — удивилась она. — Об этом же знают все. Мы вообще абсолютно ничего не скрываем от населения. Ни трудностей, ни испытаний, которые нам предстоят. Ведь так легче жить, если люди всё знают.

Рита Диас говорила о будущем Кубы так, будто она видела всё то, что произойдет.

В конце беседы я спросил, не знает ли она, что стало с Лескаем? Она знала лишь, что он отбывает где-то срок наказания.

— Поверженный враг вообще не интересен, а этот?.. Высохший земляной червяк.

СУДЬБА АНТОНИО СААВЕДРА

Порты мирового значения при большом их различии и своеобразии имеют много общего. И прежде всего в характере грузов. В любом из них, встретишь машины, оборудование, продовольствие и многое другое. Но есть порты, резко отличающиеся от всех остальных. В Касабланке, например, мы видели привычные грузы, но над всем господствовали апельсины. Большие, яркие, вкусные. Железобетонные навесы, бесконечные, как ангары, были заполнены апельсинами. Вереницы тягачей с прицепами размером в двухосную платформу, на которых вмещалось по тысяче ящиков с апельсинами, двигались по всем пирсам. Аромат апельсинов царил над портом. Цвет апельсинов забивал все остальные цвета.

В Сингапуре главный груз — каучук. И по всей многокилометровой причальной линии днем и ночью сбрасывают с грузовиков стокилограммовые тюки каучука, и они прыгают, как мячи, и портовые рабочие ловко цепляются за них крюками и в конце концов направляют в расстеленные сети, чтобы поднять потом на палубы судов.

А Куба — это сахар. Кубинские причалы Атлантики и Карибского моря заполнены мешками с сахаром. Главный груз в Мансанильо — тоже сахар. Поэтому непривычной показалась здесь погрузка рыбы. А отправляют её ежедневно из рыбацкого поселка, находящегося поблизости.

Рыбный промысел на Кубе не получил большого распространения, но здесь, в Мансанильо, он развит издавна. И поселку рыбаков много-много лет. По пути туда нам и рассказали о нем и о трагедии старого рыбака Антонио Сааведры Муньеса.