Вот мы какие!

Ояр, расшалившись, треснул Мадиса по затылку. Мадис не остался в долгу и вцепился ему в космы. Но ведь Ояр — мой друг. Разумеется, я кинулся к нему на помощь — как тут вытерпеть?

Когда учительница вошла в класс, потасовка была в самом разгаре.

— Что здесь происходит?

Мы разлетелись по своим местам. Сидим тихо-мирно, молчим. Мадису неловко жаловаться, Ояру тоже никакого резона признавать свою вину. Сидит, голову втянул в плечи. Ну а если главные виновники словно в рот воды набрали, то мне вылезать и вовсе ни к чему.

Тут поднялась Сармита и все подробненько растолковала:

— Ояр первый полез к Мадису. Мадис стал отбиваться. А Гунар решил, что Ояр без его помощи не обойдется.

Тут уж я не выдержал:

— Но ведь Ояр только пошутил!

— Гунар! Гунар! — учительница покачала головой. — И ты тоже полез в драку!

И хотя слова «сын директора» произнесены не были, я невольно поежился, впервые ощутив неудобства своего нового положения.

Как обычно, классная руководительница не стала зря тратить слова. Мы с Ояром заработали каждый по записи в дневник и по двойке за нарушение дисциплины.

«И все из-за этой Сармиты! — злился я. — Ребята ни за что бы не выдали».

Как же ей отомстить? Думал-думал, и наконец мелькнула идея. Я ведь сегодня дежурю по классу. А дежурный обязан записывать фамилии учеников, которые плохо ведут себя на переменах.

Я стал следить за каждым шагом Сармиты. И — о счастье! — перед последним уроком, уже после звонка, она не села на свое место, а пошла к Сильвии болтать о чем-то. Сказать правду, другие шумели побольше, но я, разумеется, записал одну только Сармиту.

Только учительница вошла в класс, как я положил на ее стол записку.

Ребята торжествовали, и больше всех я. Вот так! Пусть знают теперь, какая Сармита хорошая и примерная!

По дороге домой она подошла ко мне и довольно ехидно поддела:

— Надо же, пожаловался учительнице! И на кого — на девочку! Всю свою храбрость израсходовал, или еще кое-что осталось?

— Будь спокойна! — обозлился я. — Понадобится — могу еще и стукнуть как следует.

Сармита сделала большие глаза.

— Ну тогда ты просто герой! — и рассмеялась.

Нам с ней по пути, живем по соседству. Но на сей раз каждый пошел по своей стороне улицы.

После школы я решил сбегать к приятелю обменяться марками. Но мать распорядилась по-другому:

— Если уж хочешь прогуляться, сходи заодно к Валейням за домовой книгой.

— К Валейням? — переспросил я без особой радости. Почему именно мать Сармиты избрали председателем нашего уличного комитета? Не могли кого-нибудь другого!

— Иди, иди, нечего раздумывать, — поторопила мать.

Ей лучше не возражать — это по опыту известно.

Я молча надел пальто и вышел на улицу. Минуту постоял, подумал. Почему же мне так не хочется идти к матери Сармиты? Или с Сармитой встречаться стыдно? А чего мне ее, собственно, стыдиться?

Собрался с духом, перешел улицу, распахнул калитку. Бодро протопал до двери, постучал.

Открыли. Сармита!

— A-а, ты! — с ехидной радостью воскликнула она и пригласила в комнату. Я шел сзади, громко топая, — пусть не воображает, что мне неловко.

Очутился в большой светлой комнате. Сармита уселась за стол и давай перекладывать школьные учебники, тетради. На меня — ноль внимания.

— Твоя мама дома? — спросил я после паузы.

— Мама? А ты разве к ней?

— Конечно, не к тебе! Нужна домовая книга.

— Сейчас она придет, обожди, — и добавила спустя миг: — Можешь присесть.

Я сел. Трудно мне, что ли, подождать немного?

Устроился поудобнее и стал листать журналы, они лежали тут же, на столе. Сармита сидела рядом, но я делал вид, что не замечаю ее. Не в гости пришел, по делу — и все тут!

Сармита встала и направилась в прихожую. Зачем? Не знаю. Это меня нисколько не интересовало. Потом она вернулась, но я даже головы не поднял. Опять вышла. В прихожей проскрежетал замок: наверное, Сармита закрыла входную дверь. Девчонка есть девчонка. Уже поздно, боится, как бы с улицы не зашел чужой. Ну и пусть! Меня не касается, пусть делает, что хочет.

Вошла в соседнюю комнату. И на это я не среагировал, хотя прислушивался во все уши: что ей там понадобилось?

Что-то шелестело, что-то скрипело, что-то Сармита тащила и толкала. И вдруг все стихло. Она снова вошла в большую комнату и остановилась у двери. Я сделал вид, будто весь погружен в чтение журнала.

— Ну, Гунар, теперь я тебе отомщу! — произнесла Сармита каким-то необычным голосом и стала медленно приближаться ко мне. В руках она держала деревянный ящичек, накрытый белой тряпкой.

— Ты? — я рассмеялся и поднял голову. — Интересно, за что?

— За то, что записал меня. По-твоему, это честно? Сильвия попросила объяснить задачу. Ты бы отказал?

А сама между тем стала потихоньку приближаться ко мне.

— Вот теперь я тебе отомщу!

Какие у нее стали хитрющие глаза! И почему она так странно улыбается? Что там может быть, в этом ящичке?

— Отомщу! — она подходила все ближе, ближе.

Я рывком вскочил на ноги:

— Брось ты! Хватит!

Глаза Сармиты стали большими и прозрачными, лоб перерезала складка. Такой я ее никогда еще не видел.

И этот странный ящичек, накрытый белым… Что она туда спрятала?