Вот мы какие!

— Как я тебе отомщу! Ты даже представить себе не можешь, что у меня здесь…

Ближе, ближе… Я отступил на несколько шагов. Она — ко мне. Я отступил снова. Так мы прошлись по всей комнате.

— Боишься? Боишься — я вижу!.. А в школе ты был таким героем! А на улице даже стукнуть обещал!.. Но теперь я тебя проучу! Сейчас! Сейчас!

И она стремительно придвинула ко мне ящик. Да так, что я, отступая, чуть не упал.

Вот привязалась!.. А кто, собственно, сказал, что обязательно нужно играть с ней в эту глупую игру? Я рванулся к выходу, нажал на ручку двери… Но нет! Сармита ведь заперла ее. А ключ? Нет ключа. Спрятала! Предвидела заранее!

Судорожно вцепившись руками в дверь, я стоял и не знал, что мне дальше делать. Сармита тоже остановилась. Какое-то время мы молча глазели друг на друга. Эти минуты показались мне ужасными. Сейчас она сорвет с ящика белую тряпку, и оттуда прыгнет… Да, да, прыгнет — так мне представлялось. Прыгнет или взорвется… И еще пришло мне на ум: не змею ли засунула Сармита в ящик? Кому не известно, что все лето она бродит по лесу, собирает всяких жучков-паучков, лягушек, ящериц. Вполне могла и гадюку поймать.

Сармита шагнула вперед и стала медленно стягивать тряпку. Мне показалось, в ящике что-то шевельнулось. Мурашки поползли по спине, на лбу выступил пот. Изо всех сил напирая на дверь, я едва удерживался от того, чтобы не завопить: «На помощь!»

В этот миг Сармита сорвала тряпку, и перед самым моим носом заалели яблоки.

— Испугался, бедненький! — Она давилась от смеха. — Герой! А ведь я всего-навсего хотела угостить тебя крымскими яблоками. Дядя посылку прислал. Глянь, какие красивые! Бери, попробуй!

В полной растерянности я несмело протянул руку. Во рту пересохло. Наверное, от пережитого страха. Прежде чем откусить, я внимательно осмотрел яблоко, все еще ожидая подвоха.

— Ну как, нравится? — Сармита склонила голову и озорно подмигнула.

Я собрался было произнести несколько суровых слов насчет женской мстительности, но так и не смог: яблоко оказалось очень уж вкусным.

ИГОЛОЧКА

С Иголочкой у нас старая дружба, еще с того дня, когда она помогла мне справиться с длинным Николаем из седьмого класса. Тогда мы с ней учились еще в пятом.

Иголочку я не просто уважаю, а считаю одной из самых смелых девчонок во всей школе. С ней просто и легко, совсем как с мальчишкой. Она никогда не жалуется, не болтает лишнего — полная противоположность Изольде с Сармитой, которые просто не умеют держать язык за зобами. Ведь столько времени прошло после той истории с Николаем, а никто до сих пор так и не знает, что Иголочка спасла меня от неприятности. Сам Николай уже учится в десятом классе. Теперь он не посмел бы прикоснуться ко мне и пальцем. Как же — сын директора школы! А вот тогда…

Это случилось поздней осенью, сырым ноябрьским днем.

Воздух пропитался туманом, тяжелым и липким. Ни дождя, ни снега. В такую погоду ничем добрым не займешься: ни на коньках не побегать, ни на лыжах, ни даже пойти прогуляться.

После школы я пошел домой с мыслью побыстрее сделать уроки и засесть за «Таинственный остров» Жюля Верна.

Но тут возле пруда меня догнал Николай из седьмого, известный задира и драчун.

— Давай поборемся, старичок!

Я, конечно, отказался:

— Какая борьба в такой грязи!

Но ему неймется:

— Что, струсил? Маменькин сынок!

— Причем тут — маменькин сынок? Не хочу — и все! С чего это вдруг бороться с каждым встречным-поперечным!

— Как ты сказал? Со встречным-поперечным? Это я тебе — встречный-поперечный?.. Ну, держись теперь! — Схватил мою сумку и размахнулся, чтобы швырнуть в пруд.

— Ты что! — пискнул я.

Но Николай лишь засмеялся:

— Сейчас искупаем твои книжечки-тетрадки. Чище станут.

Я не на шутку перепугался: от Николая можно ожидать что угодно!

— Скажу учительнице! Отдай сейчас же! Отдай! — схватил его локоть обеими руками.

Николай оттолкнул меня и как припустил с моей сумкой. Я за ним!

Так мы и носились по берегу пруда. Ноги у Николая длинные, на бегу они кажутся еще длиннее. Каждый его шаг — два моих. Я окончательно выдохся и остановился, хватая воздух ртом. И зло берет, и сделать ничего не могу. Вот-вот заплачу.

Вдруг рядом возникла Иголочка — откуда только взялась?

— Что у вас тут за чехарда? — посмотрела на меня и, сразу все сообразив, воинственно подбоченилась. — Эй ты, длинный! А ну отдай ему сумку!

— Ха-ха! — развеселился Николай. — Тоже мне командир нашелся! Вот искупаю тебя вместе с сумкой, будешь знать!

Тут и я возмутился:

— Она же девчонка!

Но Марита, к моему удивлению, нисколько не испугалась.

— А ну, искупай, искупай! Очень хочется знать, как ты это сделаешь. Ну, пожалуйста, чего ждешь?

Николай взмахнул своими граблями, выхватил у нее портфель и кинулся к воде. У меня замерло сердце. Но Иголочка по-прежнему оставалась спокойной. Она смотрела на Николая, слегка улыбаясь, словно заранее зная, что ничего не случится.

— Гляди-ка, не боится! — искренне удивился Николай. — А вот он напугался.

Я покраснел. Как-никак мужчина, чуть ли не на целую голову выше Иголочки.