Читаем Вот мы какие! полностью

Но самые сердечные отношения у меня установились с пастушьей собакой Амой. Когда коров выгоняли в поле, мы обе с ней ложились в высокую траву, и я начинала объяснять ей, что в селе у собак жизнь куда привольнее, чем в городе, где их водят в наморднике и на поводке. Конечно, я знала, что Ама не вполне меня понимает. Но мне нравилось смотреть, как она слушает. Вглядывается пристально своими карими печальными глазами, голову склонит набок. А то вдруг тихо взвизгнет, словно удивляясь. Или хвостом замашет, как будто обрадовалась чему-то.

Но тут заболела Джина. Ветеринар сказал, у нее чумка. У Джины обвисли уши, стали слезиться глаза. Она ничего не ела, только спала. Дядя Юрис уже решил, что конец, пропала собака. Но я ухаживала за ней, лечила. И вот тут почувствовала впервые, что значит помогать в беде животному, которое даже не может сказать, где и что у него болит. Какими благодарными глазами смотрела на меня Джина, когда ей стало полегче! И тут я поняла, что лечить животных — это почетное дело, не менее важное, чем лечить людей. И я нашла свое призвание…»

Мы хвостом ходили за Сармитой, то ржали по-лошадиному, то хрюкали, то блеяли, словно овцы. Особенно нас веселили «розовенькие подушечки». Сармита разозлилась не на шутку. Но мы не унимались:

— Хрюшечки-свинушечки! Поросятики-цыплятики, все вы мои братики! — сочинял на ходу поэт Эгил. — Кролики-несушки, уточки-индюшки! Доктор лошадиный, термометр длинный…

Здорово у него получалось! Сармита что-то кричала, возмущалась, а мы — ноль внимания.

Чего только не напридумывали! Мадис даже песню сочинил:


Да здравствуют лошадь и воробей!

Tpa-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля…

И дворник лопату хватает скорей!

Тра-ля-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля!


И что-то там еще про лошадиные яблоки…

После перемены, на втором уроке латышского языка (у нас они обычно сдвоенные), только вошла учительница, как Сармита подняла руку:

— Можно сказать?.. Пожалуйста! Я очень прошу!

Получив разрешение, она вышла к учительскому столу, повернулась к классу и начала запальчиво*.

— Только что на перемене меня высмеивали, называли лошадиным доктором и всякое такое. Издевались над свиньями, коровами, лошадьми. А я их люблю, так и знайте! Тут некоторые мечтают стать летчиками, космонавтами, актерами, а кое-кто уже чувствует себя готовым капитаном дальнего плавания. А на самом деле кто вы такие? Избалованные маменькины сынки — вот кто! Молочко-то пить вы умеете, это необходимо для вашего здоровья. А в хлев зайти боитесь — как бы башмачки не замарать. Шницели и лангеты вам подавай, а над скотницей посмеиваетесь. А вот для меня поросенок приятнее и милее, чем патлатый дуралей!

Вот ты, Эгил, стишки сатирические пишешь для стенгазеты. На перемене и про меня быстренько насочинял: «Хрюшечки-свинушечки, кошечки-собачки…» А помнишь, как было с твоим бедным Микой? Почему ему приходилось шастать по помойкам — это всем известно. Почему у него такая жалкая участь? Потому что тебе, маленькому, потребовался котенок для игр. А теперь у тебя совсем другие интересы. Теперь Мика тебе уже стал не нужен.

А Мадис? Песенку на перемене спел: «Да здравствуют лошадь и воробей», с какими-то там намеками на лошадиный навоз. Ну, а как насчет лестницы в нашем доме, которую ты всю усеял огрызками яблок? А про лифт не забыл? Ты же все его стенки изрезал ножом, как дикарь пещеру… И ты еще что-то поешь про лошадей!

Вот вы какие на самом деле. Герои!

Пожалуй, хватит, — Сармита повернулась к учительнице. — Я сказала все, что хотела.

Пошла на свое место и села. Щеки пылают. В глазах огонь.

Наша классная руководительница, которая во время длинной речи Сармиты не произнесла ни единого слова, сказала после паузы приглушенным голосом:

— Ты все правильно сказала, Сармита.

Мы чувствовали себя так, словно нас выпороли. Сидели, опустив глаза, и разглядывали так хорошо знакомые парты.

На следующей перемене я вернул Сармите тетрадь. Попытался наладить отношения. Не подлизываясь, не упрашивая, а так, как это принято между нами, мальчишками.

— Да уж ладно! Что было, то было, ага?

Сармита не сказала в ответ ни «ага», ни «да». Только как-то странно посмотрела на меня.

Но она не сказала и «нет».

А это тоже многое значило.


ПОТРЯСАЮЩЕ!


Вот Комарик придумала так придумала! Завела себе заместителей! Да, да, заместителей — как же иначе их назвать? Нашему отряду, например, обещан рабочий с завода, отличный пловец и к тому же еще гимнаст. В параллельный класс, где одни девчонки, придет практикантка из швейной фабрики, к шестиклашкам — учитель бальных танцев из Дворца пионеров. Все они — наши младшие пионерские вожатые. Хотя ни один из них не моложе Комарика. Даже старше.

У пятых и четвертых классов тоже появились младшие пионерские вожатые — из десятиклассников нашей школы. Так что Комарик — ах, простите, старшая пионервожатая Кайя! — сама Кайя может теперь только ходить и командовать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Волчьи ягоды
Волчьи ягоды

Волчьи ягоды: Сборник. — М.: Мол. гвардия, 1986. — 381 с. — (Стрела).В сборник вошли приключенческие произведения украинских писателей, рассказывающие о нелегком труде сотрудников наших правоохранительных органов — уголовного розыска, прокуратуры и БХСС. На конкретных делах прослеживается их бескомпромиссная и зачастую опасная для жизни борьба со всякого рода преступниками и расхитителями социалистической собственности. В своей повседневной работе милиция опирается на всемерную поддержку и помощь со стороны советских людей, которые активно выступают за искоренение зла в жизни нашего общества.

Владимир Борисович Марченко , Владимир Григорьевич Колычев , Галина Анатольевна Гордиенко , Иван Иванович Кирий , Леонид Залата

Фантастика / Советский детектив / Проза для детей / Ужасы и мистика / Детективы