Вот мы влипли! (СИ)

— Ахах, ты права. Иногда это раздражает. Дамы, с которыми я общался на балах всегда были такими, как ты выразилась, пустышками.

— Я думала, ты к этому привык. Все же ты из высших слоев общества. И вас это, вроде как, должно устраивать.

— Ну, умом ты понимаешь, что общение дам с лицами мужского пола сдержано, вежливо, на одни и те же темы, шаблонно в общем — правильное общение. Норма. Но тебе становится скучно. Не запоминаешь даже имени тех, с кем говорил.

— Высшие слои общества променяли индивидуальность поведения, внешности и даже разума на богатство. Как не посмотри на знатных людей, они все выглядят шаблонно. Да, у них красивая одежда, но они все мыслят так, как учат их нормы общества, они стараются выглядеть так, как велит мода, они ведут себя ненатурально. — Поморщилась Лоскар.

— Такова жизнь в высших слоях общества, Джувия. А бедные люди для знати просто серая масса.

— Но, тем не менее, у каждого из серой массы есть хоть какая-то индивидуальность. Пусть и разум у нас шаблонный из-за устоев общества, но внешность мы не прячем за косметикой и париками, и общаемся друг с другом искренне. Не прячась за какие-то маски. И после этого начинаешь задумываться, а что же лучше. Настоящая жизнь в нищете, или же жизнь по заранее заготовленному шаблону, но в богатстве?

— И как же ты ответила на этот вопрос?

— Я готова терпеть нищету, болезни, голод, но я ни за что не променяла бы искренность за деньги. Многие крестьянские семьи договариваются о браках своих детей без их ведома, но не редкость и браки по любви в наших кругах. А за вас все решаю родители. Можешь привести хоть один пример брака, заключенного по любви?

— Нет, я не знаю никого, кто бы принимал такие решения самостоятельно.

— А сам-то ты, чего бы хотел?

— А меня устраивает моя жизнь. И я считаю глупо задумываться над тем, что будет в следующей жизни, если она будет вообще, или что бы было, если бы ты родился кем-то другим, а не тем, кто ты есть сейчас. Эту жизнь нужно прожить так, как ты считаешь нужным. Не роптать на судьбу, а следовать ей, по возможности самостоятельно принимая какие-то важные решения. Тогда это будет твоя жизнь. И будет что вспомнить лет так через тридцать — сорок.

— Иными словами, жизнь нужно прожить так, чтобы потом ни о чем не жалеть.

— Именно. — Кивнул Грей.

— Интересная точка зрения, и можешь ли ты, Грей, похвастаться самостоятельно принятыми решениями?

— Да. Решение стать инквизитором я принял самостоятельно.

— Ясно. — Джувия не стала задавать больше вопросов. Их разговор сошел на «нет». Лоскар облокотилась о стеночку кареты и прикрыла глаза. Грей откинулся назад, на мягкое сидение, и тоже попытался уснуть.

Сон не шел. Каждый думал о чем-то своем. А показательная усталость была лишь поводом завершить разговор. Однако, где-то через пол часа, тихая обстановка укачивающей кареты нагнала сонливость, и молодые люди провалились в сон.

— Нацу, Гажил, выходит, вы все знали? — Сухо спросил Жерар после повествования Макарова, Каны и Лексаса.

— Да, Лексас нам все рассказал, и я считаю, что девчонки ни в чем не виноваты. В конце концов, Леви, Мира, Кана, Венди, Лисанна и Эльза с Люси никого не убивали. Одни ведь не виноваты, что родились с такими способностями. Главное, что они ими не пользуются во вред людям. Так что отправлять их на костер за это как минимум жестоко. — Серьезно ответил Нацу.

— Война не за горами. Ведьмы и колдуны, пользующиеся черной магией, решили обрести неограниченную власть, стереть род человеческий с лица Земли. Ты ведь помнишь те убийства, что мы расследовали около полугода назад? Они начали свои движения еще тогда, сейчас они готовы к войне. А мы? Что мы можем противопоставить могущественным ведьмам, способным управлять стихиями? Способным уничтожить все живое? Мира, Люси и Эльза, конечно, не единственные, кто способен противостоять нависшей угрозе, но кто знает, каким будет исход войны, если мы их убьем? Тем более, что Люси и Эльза дочери сильнейших в истории ведьм. — Объяснял Лексас.

— Мы окажемся в дерьме, если защищать страну от сумасшедших ведьм будет некому. — Поддерживал Гажил.

— Как грубо. Все инквизиторы такие бестактные? — Первый раз за все время подала голос Леви, которой, явно, резало уши некультурность и наглость в выражениях и поведении Гажила.

— Мелкая… — Гажил уже, было, хотел ответить что-то грубое, как его прервала Кана, бестактности которой, кстати говоря, было не занимать.

— Так что ты решил? — Громко спросила она. Но ответа не последовало. Жерар, видимо, погрузился в себя с головой, пытаясь обдумать, что к чему.

— Фернандес, времени на раздумья тебе не давали! Нам нужен ответ! Немедленно! Или ты с нами, или живым отсюда не уйдешь! — Бесилась Кана.

— Альберона! Остуди свой пыл! Это вовсе не простые вещи! — Разозлился Лексас.

— Я пытаюсь дать ему шанс. Времени у нас немного. — Прошептала Кана Лексасу, что сидел справа от нее..

— Его достаточно. — Так же тихо ответил он, чтобы никто, кроме Каны, его не услышал.