Вот пришел папаша Зю…

Он слишком хорошо помнил реформы девяносто второго года. Реформы, которые за одну ночь сделали всех простых граждан нашей страны нищими. Если выразиться образно, то Егор Гардай превзошёл Ивана Сусанина — завёл целый народ в пропасть, а сам остался не только живым, но обеспеченным и сытым.

— Изложите, пожалуйста, вкратце суть ваших предложений, — устало попросил Гардая Зюзюкин.

— С удовольствием, — сказал Егор Тимурович. — Первая моя идея (папка № 1) заключается в том, чтобы предприятия, находящиеся в данный момент в частных руках, передать народу. Это так называемая национализация. Вторая моя идея (папка № 2) заключается в том, чтобы полностью прекратить импортирование как промышленных, так и продуктовых товаров. Третья моя идея (папка № 3) заключается в планомерном развитии нашего хозяйства.

Зюзюкин перевёл дух: это же и его идеи. Зря он так испугался.

— Что мы имеем на сегодняшний день? — увлечённо продолжал Егор Тимурович. — Предприятия, находящиеся в частных руках, простаивают по причине незаинтересованности в их работе хозяев этих предприятий. В большинстве случаев хозяева прикрываются ими в целях отмывания так называемых «грязных» денег. Магазины… простите, лавки переполнены импортной продукцией. Спрашивается, что делает наша промышленность, наше сельское хозяйство? Ответ напрашивается сам собой: ни-че-го. Они не делают ничего, чтобы накормить наш народ и обеспечить его необходимыми товарами в силу невыгодности своей деятельности, так как импортировать готовую продукцию стало выгоднее. Принимая во внимание всё вышеперечисленное, внедрение моих идей даст доселе невиданный результат: предприятия, будучи в руках рабочих, крайне заинтересованных в производстве, заработают на полную мощность. Отечественная промышленность и сельское хозяйство, не имея конкуренции в лице зарубежных поставщиков, станут развиваться немыслимыми темпами. В результате мы получим: укомплектовку предприятий рабочими местами, то есть ликвидацию безработицы, и — второй фактор — резкий скачок нашей, отечественной промышленности и сельского хозяйства.

Егор Тимурович, ужасно возбудился от своих идей. Он еще больше вспотел, покраснел и брызгал слюной. В уголках его рта появились пузырьки пены.

— Тут же подключается третья моя идея, третий фактор — плановость развития. То есть вместо дикого рынка, что мы имеем на сегодняшний день, я предлагаю ввести планирование продукции. Для начала план можно наметить лет этак… на пять. Я назвал их пятилетками…

— Егор Тимурыч, — перебил Гардая Зюзюкин, утирая платком забрызганную плешь, — мы рассмотрим и обсудим на ЦК все ваши идеи. У меня к вам будет встречное предложение. — Геннадий Андреевич испытующе посмотрел на экс-премьера и выдержал паузу, заинтересовывая собеседника. Егор Тимурович заинтересовался. — Мы решили возродить комсомольское движение. Вы же видите, нашей молодёжи нечем заняться, некуда себя девать. Им нужен вожак. Есть мнение, что таким вожаком можете стать вы. У вас есть молодой задор, необходимый движению, и кипучая энергия. Вы умеете увлекать. Мы вас поставим во главе комсомольской организации. Скажу вам честно: у нас проблема с молодыми кадрами. Увы, наша партия стареет. Средний возраст наших членов — 55 лет. Это возраст пенсионеров. Даже если учесть, что сейчас к нам хлынул целый поток желающих вступить в партию. Но молодёжи среди них пока мало. А вы, может быть, наберёте себе команду молодых толковых ребят… Нам нужна достойная смена.

— Простите, вы сказали, во главе комсомольской организации? — разочарованно спросил Гардай. — А поставить меня во главе правительства… ни у кого не сложилось такого мнения?

Геннадий Андреевич на секунду вообразил Гардая во главе коммунистического правительства, и холодок испуга снова пробежал по его спине.

— Н-не сложилось, — выдавил он из себя. — А вот насчёт моего предложения вы подумайте, Егор Тимурыч.

— Хорошо, Геннадий Андреевич, я подумаю.

— Папки с вашим проектом я завтра же представлю ЦК, — пообещал Зюзюкин.

Он взял три килограммовые папки и положил их в самый нижний ящик своего стола.

У этого ящика не было дна — он прямиком сообщался с мусоропроводом.

На безрыбье и рак рыба

Приёмный день Зюзюкина подходил к концу, и Геннадий Андреевич позволил себе маленький перекур. Вообще-то он не курил — здоровье не позволяло, просто ему потребовалось справить маленькие естественные потребности. Перед входом в маленькую комнатку за своим кабинетом, Геннадий Андреевич забеспокоился: последнее время у него обострился простатит и справление малых нужд превратилось для него в настоящую муку. Предвыборная кампания, выборы, теперь эта, уже послевыборная суматоха — совершенно некогда заняться здоровьем.