Вот пришел великан

Едва они успели запихнуть в ракету тяжелый ящик, как раздалась команда к старту.

Яркая огненная вспышка озарила небо.

Стоя в толпе, ребята видели, как ракета с ревом взметнулась вверх.

Через секунду она исчезла в звездном небе.

Ребята облегченно вздохнули:

- Порядок! Теперь Наташин папа будет спасен!

Ракета была далеко от Земли, когда сидевший в ней профессор беспокойно оглянулся по сторонам.

- В кабине посторонний шум,- озабоченно сказал он.- И кажется, из этого ящика! Надо проверить.

Профессор обомлел: в ящике сидел Петя.

- Позвольте! Как вы сюда попали? Мальчик смущенно оправдывался.

- Извините, профессор, что вот так... Я обещал ребятам разыскать Наташиного папу... Ой, ой! Держите меня,- закричал Петя, кувыркаясь в воздухе и перелетая из одного угла кабины в другой.

- Не волнуйтесь,- профессор засмеялся.- Все идет как надо. Скоро будем на Луне.

- Но я же не могу ходить по полу! Ой, ой!

- Это невесомость, мой дорогой космонавт. Вам надо бы знать.

Ракета плавно опустилась на дно лунного кратера. И в тот же миг во все стороны полетели радиосигналы:

- Р-1! Р-1!.. Я - Р-2... Прибыл на ваши розыски! Отвечайте! Перехожу на прием!

Ракета Р-1 молчала. И космонавты вышли на поиски.

Профессор едва поспевал за Петей.

- Осторожно, молодой человек! Вы слишком увлеклись спортом. Мы еще не нашли пропавшей ракеты.

- Тут хорошо прыгается,- восхищался Петя, одним махом взлетая на высокую скалу.

- Еще бы! Здесь, на Луне, все весит в шесть раз меньше! - заметил профессор.

Вдруг дальние скалы покрылись огненными вспышками.

- Метеориты! Скорей под скалу! - закричал профессор, увлекая Петю за собой.

Каменный дождь обрушился на лунную поверхность. Неожиданно профессор споткнулся и упал.

- Профессор! Что с вами? - испугался Петя,

- Нога. Кажется, я повредил ногу,- простонал ученый.

- Я понесу вас! - предложил Петя.- Держитесь крепче! Вот так! Ведь на Луне все весит в шесть раз меньше!

- Спасибо, мальчик! Только мы не успеем. Уже темнеет.

- Я вижу огонек нашей ракеты! - бодро воскликнул мальчик и быстро побежал по скалам с профессором на закорках.

Но Петя ошибся. Это была вовсе не их ракета.

Петя постучал по стальной обшивке ракеты, и из люка выглянул незнакомый человек.

Петя сначала удивился, но потом узнал отца Наташи.

- Как хорошо, что я вас нашел! - обрадовался мальчик.- Помогите, пожалуйста. Профессор ранен.

- Нет-нет! - замахал руками профессор.- Мне уже лучше!

- Товарищ Бобров! - по всем правилам доложил космонавт.- Наша ракета ликвидировала повреждения и готова к полету.

- Отлично. Все возвращаемся на Землю.

Сколько людей собралось на Красной площади! Героев засыпали цветами. Наташа, сияя от счастья, кинулась к отцу.

- Папа! Папа! Я знала, что Петя тебя найдет. Обещал - и нашел!

На этом рассказ кончался. Я прочел его четырежды,- а вдруг чего-нибудь не понял, и, наверно, от той пристальности, с которой вглядывался в строчки, у меня тупо заболел затылок. Мне было впору закурить и поделиться с Лозинской впечатлением о рассказе, и я украдкой взглянул на нее, отгородившись от Верыванны локтем. Лозинская сидела в косой неудобной позе, почти полуотвернувшись ко мне спиной, и сосредоточенно отчеркивала что-то в рукописи толстым цветным карандашом. Я подождал и посмотрел на нее снова. Потом еще и еще. Тогда она выронила карандаш, прикрыла лицо ладонями и пожаловалась Вереванне на головную боль.

- Просто нет спасения,- сказала она.- Я, наверно, пойду домой.

Она отняла ладони от глаз, и я увидел в них откровенный, насильно задушенный смех. Я для нее пожал плечом, а для Верыванны щелкнул по рассказу пальцем,- так ведь можно, например, сгонять и муху, поскольку им теперь везде раздолье. Когда Лозинская ушла, у нас в комнате наступила глухая емкая тишина, какая бывает только в потемках какого-нибудь нежилого чулана. Внезапное ощущение пустоты неизменно связано с неподвластной человеку летучей грустью о какой-то безотчетной утрате,- сердце тогда начинает тосковать и сожалеть о чем-то без вашего спроса и чувствовать себя сиротой. По крайней мере, именно это испытал тогда я. Вераванна с обиженным видом вкусно сосала леденцы, не отрываясь от рукописи и не переворачивая страниц. Мне было непонятно, почему ей не следует знать, что я "устроился" в издательство по совету Ирены Михайловны, и с какой это стати я должен развлекать ее какими-то занятными историями? Пошла она ко всем чертям! Курить же можно, в конце концов, и в коридоре.