Вот стою, держу весло...

Возвращаясь к личности нашего старосты, которого вынужден принять за эталон, спешу отметить: доступность его "морды лица" для битья указывает на то, что он живёт одной с нами жизнью и питается вместе со всеми из тех же котлов, что и любой общинник. Вот где собака зарыта! Если глава государства пользуется ровно теми же благами, что и все граждане, то он на собственной шкуре ощущает любые промахи, допущенные им в основной деятельности.

При коммунистах бытовало такое настроение, но на практике оно применялось не слишком успешно. Да и у нас рассосётся с ростом населения. Общество непременно расслоится. Одни умнее, другие сильнее физически, третьи алчны, четвёртые амбициозны, пятые очень хитры, а остальным… нужна определённая диета. Как говорится: "Не любите политику? Да вы просто не умеете её готовить![11]"

Постоянно действующих столовых у нас уже пять, и в каждой свои кашевары – всяк стряпает на свой манер. Есть и семьи, где еду готовит мать или бабушка. Так что не получится уравниловки. Тем более, что и прислуга обязательно появится просто потому, что в мире будущего она так никуда и не девалась. Расслоение неизбежно. И руководящие товарищи непременно всплывут на самый верх.

Отсюда вопрос: каким образом обеспечить закрепление на важнейших позициях людей с нужными для ответственной работы качествами? А то уж очень часто начальниками становятся не самые лучшие. И, что прискорбно, система производственных отношений удерживает их на достигнутых позициях. Да и наверх нередко выталкивает.

Не знаете? Вот и я не знаю.

Зато не раз отмечал склонность местных жителей к жизни общинами. Та же отдача заработка старейшинам – ничто иное, как обычай кормиться из общего котла. Припоминаю, что даже в двадцатом веке Столыпин[12] добивался распада крестьянских общин, мешавших проникновению капиталистических отношений в деревню. Что тут говорить про четвёртое тысячелетие до Рождества Христова, где люди только что выбрались из родоплеменного строя! Строя, именуемого первобытно-общинным.

Так что здешний менталитет никак не заходит в привычные мне рамки. Я не вполне понимаю нынешние общественные отношения. Просто принимаю то, что вижу и не пытаюсь это менять. У нас вообще отчётливо складывается монархия. Вот пусть и складывается. Тем более, что пирамидальная структура власти уже фактически образовалась. Те же общины береговых уже наши – дильмунцы. Да и люди моря – рыбаки, ловцы жемчуга, гарпунщики, бьющие дюгоней – всё это общины, принявшие над собой руку нашего старейшины и отправляющие детей в школу, а юношей – в армию.

Мы и сами "разошлись" на свои общины: строители судов, металлурги-кузнецы-слесари-керамики, земледельцы-агарии, мореходы (хотя, скорее речники). У каждой группы выделился свой "старейшина". Именно их собирает иногда наш староста, чтобы обсудить назревшие проблемы. Так что наблюдается вполне отчётливая парламентская структура – совет старейшин. И пирамидка власти отчётливо просматривается.

И кто я такой, чтобы влиять на ход закономерного исторического процесса? Обычный лугаль – старший военачальник. Командующий флотом Дильмуна и его морской пехотой. Обычная, чисто сухопутная пехота здесь не актуальна, да и матросам в бою приходится участвовать в схватках. Поэтому подготовка у парней одинаковая. Женский контингент с арбалетами – всегда во втором эшелоне. Терплю их только ради физподготовки будущих и действующих матерей. Ведь совсем не женское дело рубиться в настоящей свалке или смыкать щиты в атакующей фаланге.

* * *

Прекрасная мечта о мирном, гармоничном развитии на прекрасном курортном острове не осуществилась даже после того, как мы нивелировали активность жителей Аравии. Как нивелировали? Да разогнали огнём и мечом! Мчаться оравой на сомкнутую стену щитов дурных нашлось немного, да и те не добегали, получая в грудь арбалетные болты. Оставалось выдворить некомбатантов[13] и засыпать родники.

Ночных визитеров, желающих пограбить, после этого не стало. Но наш леспромхоз в долине Керхе захватили люди с гор. Поработили население и заставили всё так же пилить доски и собирать живицу, а результаты их трудов предложили покупать нам.

Разумеется, братья Сун всё это приобрели за обычную цену, но вернулись домой и обо всём доложили. Дильмун тут же выслал четыре судна, доставивших в наше лесное хозяйство полтораста копейщиков и полсотни арбалетчиков-парней. Куча трупов, реки крови, длительное преследование – и на лесосеки вернулся мирный труд. К счастью, местные не оказали сопротивления напавшим на них захватчикам и сохранили самое ценное для нас – самих себя. Обученные люди нынче – великая сила.

Но нашему экспедиционному корпусу во главе со мной пришлось потрудиться, вылавливая разбежавшихся и разыскивая селение, где находилось гнездо рассадника хорошо организованного бандитизма. Ведь эта шайка пришла не пограбить, а "отжать" хорошо налаженное дело. По-сути, мы имели дело с рейдерским захватом.