Вот так бывает (СИ)

Рык. Удар кулаком о стену. Но что он может, когда в доме полно людей? Не здесь, не в моей комнате. Внизу. Но и так я оставалась под защитой.

— Ты специально? Я знаю, что ты наказываешь меня своим молчанием.

«Я пыталась говорить с тобой, но ты не хотел. Теперь не хочу я. И ты мне больше никто, чтобы указывать».

— Любопытно. Куда ты поедешь на ночь глядя? В отель? Адвокатишка оплатит твой? У тебя ведь денег нет, дура!

«Буду жить в машине. Главное — подальше от тебя».

— Имей в виду, что если ты уедешь в Синегорск, то я тебя там достану. Этот город мой от подвалов до чердаков. Ты поняла? Там всё покупается и всё продаётся.

— Я поеду к тёте в деревню, — наконец ответила я, захлопывая крышку чемодана. — Там ты меня не тронешь.

Изначально это и был мой план, но тётя отказалась нас принять, оправдавшись тем, что в их маленьком домике живёт слишком много людей, а мы с Костей там лишние. Помню, как бесцельно каталась по городу в поисках решения. В итоге выехала на трассу и погнала в Синегорск. Там у меня осталась мамина квартира. Олег ни о чём не узнает.

И почему я решила, что умнее, чем он?

Тогда я не знала его цели.

Не догадывалась, что дело в наследстве. Почему-то решила, что он просто помешан на том, чтобы издеваться надо мной. Ему нужна была отдушина, своеобразная груша для битья. Отчасти, возможно, он получал удовольствие, оскорбляя или избивая меня.

Сегодня он решил довести дело до конца — доказать, что я не заслуживаю быть матерью.

Голос инспектора отдалялся, и я решила выбираться. Закон сейчас не поможет, ибо этот человек пойдёт против закона. Без страха и жалости он схватит меня, а если я начну сопротивляться, он сделает всё, чтобы я выглядела невменяемой.

Тихонько выбравшись из палатки, я перебралась на следующий ряд — тот самый, что ведёт к главным воротам.

Не думая ни о чём, я побежала вперёд. Мужчина в погонах услышал меня.

— Стой! — крикнул он.

И вдруг я поняла, что он совсем близко. Я продолжила бежать что есть мочи, не оборачиваясь. Только вперёд. Перед глазами шаталась синяя кованая калитка. В спину дышал мой преследователь.

Мне не хватало сил, ноги у меня не натренированные и с каждым шагом наливались свинцом. Но если я остановлюсь, то буду схвачена. Я представила, как меня бросают в багажник машины связанную и увозят за город. Либо меня на самом деле везут в участок, где поджидают доктора и представители органа опеки. О, Боже!

Чуть поднажала и наконец проскользнула в приоткрытую калитку, неизбежно угодив в руки Ромы.

Я плакала громко и горько, словно выплёскивая напряжение и страх. В комнате находились четыре человека. Помимо меня с Ромой здесь был адвокат и Вера. Они подъехали к рынку вдвоём. Полицейский скрылся, как только меня поймал Рома.

Не теряя времени, мы встретились с адвокатом в его офисе, который находился в бизнес центре на главной улице. Он постоянно кому-то звонил, пока я пыталась усмирить свои эмоции.

Рубашечка Кости, на удивление, всё ещё была у меня в руке. Я вцепилась в неё мёртвой хваткой и никому не давала.

Рома присел передо мной, убрал растрепавшиеся волосы за уши, затем ласково спросил:

— Как ты оказалась на рынке?

Всхлипывая, я кое-как пересказала, что произошло.

Вера принесла успокоительное, которое любезно предоставила секретарша адвоката.

— Выпей. Тебе необходимо успокоиться. Ром, — она посмотрела на него умоляюще, — давай уже скажем ей. Хватит мучить, бедняжку.

Его руки лежали на моих коленях, взгляд потускнел, уголки рта опустились вниз. А у меня замедлился пульс и в ушах зазвенело.

— Случилось что-то страшное? — вырвалось у меня. — Ну же! Говорите!

30

Костя нашёлся — и это хорошая новость.

Но была и плохая.

Очень плохая.

Заявление о лишении родительских прав уже подано. Олег Сафонов, мой бывший муж, на основании исчезновения ребёнка обвинил меня в халатности и неспособности контролировать свои эмоции, другими словами, он заявил, что я злоупотребляю психотропными препаратами и опасна для ребёнка.

Самое ужасное то, что Костя ни с кем не разговаривает. Он ничего не подтверждает и не отрицает. Я понятия не имела, что с ним сделали и чем напугали, но ребёнка я не узнала, когда увидела. К тому же, поговорить мне с ним не дали.

Одно навалилось на другое. Через два дня меня уволили с работы, ничем не объяснив такое решение. Роман повлиять на ситуацию не смог, ибо сам находился в не лучшем положении.

Я заручилась поддержкой Лили и Веры, но кроме как словами, они ничем больше не могли помочь.

Это был тупик. Олег одерживал победу.