Вот так мы теперь живем

– Но мы пришли по радостному поводу, мисс Руби.

– Не знаю ни про какие радости, мистер Миксет. Если вы с мистером Крамбом заглянули на ферму поужинать…

– Мы не затем, – очень громко вставил Джон Крамб, – и не за пивом, совсем не затем.

– Мы пришли за улыбками красоты, – объявил Джо Миксет.

Руби вскинула голову:

– Мистер Миксет, будьте добры оставить такие слова при себе. Нет здесь никакой красоты, а если есть, то не про вас.

– Кроме как по дружбе, – сказал Миксет.

– С души воротит слушать, – объявил мистер Рагглз, который сидел в кресле, ссутулясь и опустив в голову. – Я больше такого не потерплю.

– А кто тебя просит терпеть? – спросила Руби. – Кто их позвал, чтобы они несли чушь? Не знаю, чего ради мистер Миксет лезет в мои дела. Я в его дела не лезу.

– Джон Крамб, тебе есть что сказать? – спросил старик.

Тогда Джон Крамб медленно поднялся со стула и выпрямился во весь рост.

– Да, – сказал он, поворачивая голову.

– Так скажи.

– И скажу, – ответил Джон Крамб.

Мгновение-другое он стоял очень прямо, руки по швам, затем потянулся к стакану, еще до половины полному пивом, и, укрепив себя большим глотком, медленно положил трубку, которую по-прежнему держал в правой руке.

– Давай же, говори как мужчина, – подбодрил его Миксет.

– Я скажу, – ответил Джон.

Однако он по-прежнему стоял как столб, глядя сверху вниз на старого Рагглза, который взирал на него снизу вверх из своего скрюченного положения. Руби уперлась руками в стол и смотрела на стену над очагом.

– Ты десять раз просил мисс Руби быть твоей женой, верно, Джон? – подсказал Миксет.

– Да.

– И ты не намерен отступаться от своего слова?

– Да.

– А она обещала за тебя выйти?

– Да.

– Не раз и не два?

На это Крамб счел достаточным кивнуть.

– Ты готов и хочешь на ней жениться?

– Да.

– Ты хочешь, чтоб вас огласили в церкви без дальнейшего промедления?

– Я всегда хотел чем скорее, тем лучше.

– И в доме у тебя все готово?

– Да.

– И ты ждешь, что мисс Руби пойдет с тобой к алтарю?

– Да.

– По-моему, яснее не скажешь, – объявил Джо Миксет, поворачиваясь к деду. – Вы, я, мисс Руби – все знаем про Джона Крамба. Джон Крамб не вчера приехал в Бенгей и не третьего дня. Вы говорили про пятьсот фунтов, мистер Рагглз.

Мистер Рагглз чуть заметно кивнул.

– Пятьсот фунтов – кругленькая сумма, – продолжал Джо Миксет. – И с тем, что есть у Джона, получится лучше некуда. Однако Джон Крамб хочет жениться на мисс Руби не ради ее денег.

– Совсем не ради них, – сказал влюбленный. Он по-прежнему стоял очень прямо, руки по швам.

– Вот именно, он не такой, и все, кто его знает, никогда про него такого не скажут. У Джона есть в груди сердце.

– Да, – согласился Джон, кладя руку чуть повыше живота.

– И чувства. Сегодня Джона Крамба привела на ферму Овечьего Акра истинная любовь – любовь к этой молодой леди, если она позволит мне выразиться так откровенно. Он сделал ей предложение, она согласилась, и пришло время им пожениться. Вот что Джон Крамб хотел сказать.

– Вот что я хотел сказать, – повторил Джон.

– А теперь, мисс, – продолжал Джо Миксет, обращаясь к Руби, – вы слышали, что Джон хотел сказать.

– Я слышала вас, мистер Миксет, и слышала вполне довольно.

– Вам же нечего на это возразить, мисс Руби? Дедушка ваш этого хочет, денежки, можно сказать, пересчитаны, и Джон Крамб этого хочет, и дом его готов. Осталось вам назначить день.

– Скажи завтра, Руби, и я буду только рад, – объявил Джон Крамб, хлопая себя по ляжке.

– Я не скажу завтра, мистер Крамб, и не скажу послезавтра или в какой-нибудь другой день. Я не выйду за тебя. Я тебе уже говорила.

– Ты просто шутила.

– Тогда теперь я говорю всерьез. Некоторым надо повторять очень много раз.

– Ты же не хочешь сказать… никогда?

– Я говорю «никогда», мистер Крамб.

– Разве ты не обещала мне, Руби? Разве не говорила ясно как день? – спросил Джон, не в силах удержаться от слез.

– Девушкам позволено передумать, – ответила Руби.

– Скотина! – заорал старый Рагглз. – Свинья! Девка! Я тебе скажу, Джон. Она за это пойдет на улицу – вот куда она пойдет. Я не стану ее больше кормить – неблагодарную лживую потаскушку.

– Она не такая… она не такая, – возмутился Джон. – Она совсем не такая. Не потаскушка. Я никому не позволю так ее называть, даже ее собственному деду. Но если она решила меня бросить, мне остается пойти домой и повеситься.

– Да ладно вам, мисс Руби, вы же не поступите с ним так, – сказал пекарь.

– Я буду очень вам признательна, мистер Миксет, если вы пойдете своей дорогой, – объявила Руби. – Не приди вы сюда сегодня, все могло бы повернуться иначе.

– Слушай ее, – произнес Джон, глядя на друга почти с негодованием.

Мистер Миксет, хоть и знал, что без его редкостного красноречия тут бы никак не обошлись, не смел больше открыть рот. Он надел шляпу, предупредил друга, что тот, когда соберется идти, найдет его за свиным хлевом, и вышел через заднюю кухню во двор. Едва дверь за Миксетом закрылась, Джон уголком глаза глянул на милую и медленно шагнул к ней, выставив правую руку.

– Он ушел, Руби, – сказал Джон.

– И тебе лучше уйти за ним, – объявила жестокая девушка.

– А когда мне можно вернуться?