Вот такое Муйне

Десять минут до отправления автобуса, пока в него не спеша зашли ещё пять-шесть пассажиров, показались мне целой вечностью. Мне всё мерещилось, что сейчас из дверей выползет безголовая кукла и бросится за мной и за своей головой к шаттлу.

Но нет – автобус тронулся, а кукла так и не появилась.

Пока ехали до вокзала я пытался собраться с мыслями. Боялся открыть сумку, потому что не знал, как ведёт там себя голова «Водяновой». Но всё вроде было тихо.

Уже на вокзале я понял, что до отхода моего прицепного вагона оставалось ещё часа четыре. Я пробрался в зал ожидания, положил сумку на соседнее кресло, склонил свою голову на колени, притворившись спящим, на самом же деле без конца прокручивал в мыслях жуткую ситуацию, в которую вляпался. В номере отеля, из которого я сбежал, остался труп натуральной женщины – дежурного администратора отеля «Древо Хитрово», гражданки Российской Федерации Эльвиры Улябиной, о личной жизни которой я практически ничего не знал, и тычущееся в дверь туловище биоробота, которое без головы никак нельзя идентифицировать с Натальей Водяновой. На ноже, которым была убита Улябина и которым я резал лимоны и груши, сто процентов есть мои отпечатки. В убийстве человека, безусловно, обвинят меня. Что будет дальше – легко предугадать.

Мне казалось, что меня арестуют прямо на вокзале. Я боялся поднять голову, опасаясь встретиться взглядом с полицейскими. Один раз дошёл до туалета, всё время закрывая лицо носовым платком, и ещё час скоротал там, запершись в кабинке.

Но вот пришло время посадки на мой поезд. Как можно глубже втянув голову в плечи, я направился к своему прицепному вагону. Подходя к нему, я ещё издали заметил ту самую проводницу, с которой мы ехали из Нижнего в Ульяновск. Я протянул ей обратный билет, лежавший в кармане моего пиджака. Она тоже узнала меня и громко воскликнула:

– Ах, вот и вы!

Моё сердце оборвалось:

«Всё! – подумал я. – Я уже в розыске, и сейчас меня арестуют!»

– А мы тут вас всем поездом вспоминали! – продолжала проводница. – Помните, вы всё обвиняли попутчиков, что они вас обворовали! Так вот, никто у вас ничего не крал: всё – и документы, и кошелёк, и мобильный телефон – вы обронили в вагоне-ресторане перед закрытием. Видимо, столкнули их локтем со стола, они и провалились между столом и стенкой, а вы спьяну и не заметили. А когда утром там стали убираться, то всё и нашли, но вы уже сошли с поезда. Но я помнила, что у вас обратный билет, поэтому мы и не стали отдавать ваши вещи в полицию – я знала, что вы вернётесь. Так что зря вы на людей напраслину возводили!

У меня отлегло от сердца, я благодарил её, как мог, предлагал деньги, но она сказала только:

– Проходите в своё купе. Сейчас я принесу ваши вещи.

Проводница, действительно, принесла все мои пропажи – всё было на месте. Когда поезд тронулся, в купе со мной оказалась одна только женщина с маленьким ребёнком, и я наверняка показался им очень странным попутчиком. Забравшись на верхнюю полку и положив свою сумку в ноги, я всю дорогу до Нижнего притворялся спящим, хотя не сомкнул глаз. Мозг разрывался от одной только мысли: когда найдут труп, меня обвинят в убийстве, поймают и посадят в тюрьму. Ведь никому же не придёт в голову обвинить в убийстве манекен!

Я предполагал, что труп Эльвиры за время, пока я ехал в поезде, уже обнаружили. И потому, как только сошёл на перрон в Нижнем Новгороде, решив, что домой мне идти никак нельзя – там меня наверняка уже поджидает полиция, – я прямиком бросился к своему старому другу, чтобы на время схорониться у него и решить, как быть дальше.

Игорь Скромный завершил свой рассказ

Друзей не выбирают

Выслушав рассказ Игоря Скромного, я только и мог вымолвить:

– Бред какой-то! Я вижу, ты всю командировку беспробудно бухал, так тебя видимо «белочка» посетила.

– Ты мне не веришь? – обиделся Игорь, принёс из прихожей свою сумку, открыл её, вытащил оттуда отсечённую голову и чуть ли не ткнул мне ею в лицо.

Я свалился со стула:

– Ты – дебил?! Идиот! Если всё это правда, то на хрена ты притащил её ко мне домой?

Из головы с почерневшим лицом, только отдалённо похожим на Наталью Водянову, а больше на Медузу-Горгону, действительно торчали какие-то трубки и провода.

– Идиот! – продолжал кричать я. – Ты что не мог выбросить её где-нибудь по дороге? Если там есть чипы, то нас моментально вычислят и найдут, дебил!

– Где я от неё, по-твоему, мог избавиться? Вокруг постоянно были люди. Разве что на вокзале оставить? Или выбросить из окна поезда, когда мама с ребёнком выходили в туалет? Или по дороге – в любую урну? Но я был так напуган, что боялся даже сумку открыть!

– Нельзя её здесь оставлять, – лихорадочно причитая, я расстелил на полу две газеты, вырвал из головы куклы все провода и трубки и завернул их в одну из них, а саму голову – в другую. После этого оба свёртка положил в разные целлофановые пакеты, быстро оделся и сказал Скромному:

– Жди меня.