Вот в чем фокус

Значит, так: на тебя уже пять лицензий выдано, это ты понимаешь? Молчишь? Значит, понимаешь. А как тебя на пятерых делить? Вот и я не понимаю. Моему на­чальнику твоя шкура нужна? Нужна. Так и сказал: «У меня по полу дует. Не с медведя, так с тебя спущу. Будешь лежать, зубы скалить». А его начальнику твоя шкура нужна? Нужна. Иначе мой начальник будет у него лежать, зубы скалить. Ну, а прокурору твоя шкура нужна? Тоже нужна. Если я ее ему не устрою, он мне знаешь что устроит? Не знаешь? И я не знаю. А он знает. А ГАИ? А райздрав? Он же меня от такого вылечит, чем я еще и не заболел!

Да, может, и это еще не все. Еще кто-нибудь из центра заявится. Вот в прошлом годе привезли мне ста­ричка. Лося за четыре ноги привязали, чтобы, как ми­шень в тире, стоял. А он — старичок — из сугроба под­няться не может. Встал я на карачки, он на меня взгро­моздился... Я, чтоб не мерзнуть, разговор завел. «Вы к нам впервой? — спрашиваю.— Из области, видимо?» Он гово­рит: «Подымай выше».— «Неужто из Москвы?» Он го­ворит: «Выше подымай». Вот это да, думаю. Откуда же, если выше Москвы? «Уж не из-за границы ли в наши края?!» Он как рявкнет: «Подымай выше! Выше, говорю, подымай! Сугробы у вас, как египетские пирамиды! И скотине скажи, чтоб не дергалась, у меня прицел за­потел!»

Вот, брат, какие приезжают. Хорошо Петровичу, соседу моему: у него на участке нефть открыли — из зверей одни улитки остались, и то потому, что долго ползут. Михал Иваныч, слышь, я чего предлагаю: ты бы перебрался к Петровичу? Понятно, жить там нелегко. Зато искать никто не станет. Оба и уцелеем. А я бы тебе и берлогу оборудовал со всеми удобствами. Малины сушеной дам. Ты только согласись — можешь глазки не открывать, я тебя сонного, на ручках отнесу. А, Михал Иваныч? Подумай, сразу не отказывайся, а я пройдусь, мне тут еще кое с кем поговорить надо...

Сохатый! Стой, не прыгай! Стой, тебе говорят, по­годи. Разговор есть. Сохатый, на твои рога очередь до областного центра. Как будем делить, а?

Жизнь — сплошная загадка.

Иду поздно вечером. Вижу — дерутся. Три парня и женщина. Смотрю. Скажете, не смотреть надо, а спа­сать. Согласен. Но кого? То ли бандиты избивают граж­данку, то ли бандитка лупит ребят? Не знаю.

Прихожу домой — открывает сосед. За стенку дер­жится. Говорит, у него приступ. Просит сбегать в аптеку. Смотрю. Скажете, не смотреть надо, а бежать. Согласен. Но куда? Может, он и больной, а может, вдребезги пьяный? Не знаю.

Не успел раздеться — телефонный звонок. Бывший однокурсник. Потерял диплом. А техникум наш давно ликвидировали. Теперь этот товарищ ищет какие-то подтверждения, что действительно кончал техникум. Просит написать ему бумажку. Думаю. Скажете, не ду­мать надо, а писать. Согласен. Но что? То ли он эти четыре года, что мы в одной группе были, действительно учился, то ли прикидывался? Не знаю.

Сегодня приходит в райжилуправление, где я техруком, старушка. Говорит, пол провалился, нужен сроч­ный ремонт. Соображаю. Скажете, не соображать, а ре­монтировать надо. Согласен. Но за чей счет? Может, пол и сам провалился, а может, старушка на нем спе­циально плясала? Не знаю.

Вот, вызвали к председателю исполкома. Сижу, жду. Зачем — не знаю. Может, по пустяковому делу, может, увольнять. Жизнь — сплошная загадка!

— Слушай, долго жить хочешь? Приезжай к нам. У нас долго живут. Посмотри на меня. Я долгожитель. Конечно, не рекордсмен. Мировой рекорд — сто восемь­десят лет, говорят. Как думаешь, могу на побитие пойти?.. А если я тебе скажу, что это не от меня зависит — а от тебя, от всех вас? Непонятно? Тогда я тебе секрет открою, почему долго живу — поймешь. Только не буду расска­зывать, что пью, что кушаю, чем дышу: у меня не в этом дело. Хотя кушаю хорошо, потому что работаю на све­жем воздухе. А на свежем воздухе — потому что я сто­рож. Но не думай, что я такой сторож: что сторожу, то кушаю. Что я сторожу — знаешь, кто кушает? Не хочу говорить. Догадался, где я сторож? Правильно. Но если ты ко мне на работу придешь — сразу не по­веришь, что кладбище. Скажешь: музей современной скульптуры.

Видишь: гранит, мрамор, бюсты, статуи. Ты немного удивлен, да? Зачем такие большие? Затем, что люди большие были.

Вот этот, видишь — в полный рост стоит. Спасенные поставили. Много людей спас. Простым бухгалтером ра­ботал. Но где люди гибнут, его зовут — он сальдо-бульдо сводит. Ревизия приходит — ничего не видит, потому что он ревизия и есть.

Теперь на этого посмотри: с шашкой наголо. Джигит! А видел бы ты, как он при жизни рубил! Вплоть до копыт — все высшим сортом. Великий рубщик нашего времени!

А как тебе этот лев? Директор зоопарка лежит. Говорят, скульптор предлагал бегемота изобразить, потому что покойный на травоядных больше имел, чем на хищниках. Но вдова на бегемота не согласилась: «Мне тяжело приходить будет, если он сам на себя будет слишком похож».