Вован-дурак (СИ)

- Еще десять баллов с Хаффлпаффа, ква-а-а-ак! И за то, что ты не следуешь школьной форме, еще десять баллов.

В ответ я тихо, чтоб никто не услышал, сказал в адрес Малфоя некую цепочку из русских ругательств. С Малфоя слетели все наложенные на него косметические чары, и показались симптомы прогрессирующего ожабления. Все же, как выяснилось, учиненная мной пакость оказалась весьма заразной и прилипчивой, и, как показала практика, на самом деле действует только на чистокровных. За этот месяц еще двое в жаб превратились.

Начиная со своего четвертого урока, мадам Жаба избрала меня мишенью для своих нападок.

- Мистер Поттер, что это за внешний вид? – внезапно спросила она меня, пока весь класс занимался перечитыванием четвертой главы из гавноучебника.

- Стесняюсь спросить, профессор Амбридж, в чем причина Вашего столь пристального внимания к тому, как я выгляжу?

- Своим видом, мистер Поттер, Вы нарушаете принятые в школе традиции. Для начала это будет десять баллов с Хаффлпаффа. Если Вы и дальше будете нарушать правила, это будет стоить Вам дороже.

- Извините, профессор Амбридж, сколько будет стоить абонемент на весь год?

Класс заржал.

- Что за выходки, мистер Поттер? Пятьдесят баллов с Хаффлпаффа и отработка на неделю. Все свободны.

Об этом инциденте на перемене сказал Свете.

- Хм, – задумчиво ответила она. – Кажется, мы уже под подозрением. Чего она хочет? За все четыре года, насколько я помню, ты никогда не появился на уроке в мантии. Да и я, под твоим влиянием… – хихикнула моя подруга. – На отработку не ходи, скажешь, что был на моем занятии.

Так я и сделал, никуда не пошел, впрочем, мадам Жаба мне это припомнила.

- За неявку на отработку по Защите от темных сил сто баллов с Хаффлпаффа и отработка на месяц, мистер Поттер! Плюс я напишу Вашим опекунам о неподобающем поведении их подопечного!

- Пишите, профессор Амбридж, я их гнева не боюсь, – отвечаю я. – Но у меня большие сомнения, что Ваше письмо дойдет.

- Почему?

- Потому что, профессор Амбридж, мои опекуны этим летом покинули Великобританию. Где они в настоящий момент находятся – увы, не могу сообщить, присягу давал.

- Неужели почтовые совы не смогут и найти?

- Боюсь, что нет. Слишком далеко им лететь придется.

- Что ж, не могу сказать, что мне приятно Вас слышать, мистер Поттер, ква-а-а-ак, но месяц отработок это с Вас не снимает. Вы меня поняли.

- Понял, профессор Амбридж.

- Хорошо, я жду Вас в пять часов вечера.

Ладно, доложился Свете, в пять часов пришел к Жабе.

- А, это Вы, мистер Поттер, – проквакала та. – Садитесь, берите перо и пишите: «Я должен уважать традиции волшебного мира».

- Стесняюсь спросить, зачем, профессор Амбридж?

- Это Ваше наказание, мистер Поттер, Вы живете в магическом мире и должны уважать и соблюдать традиции нашего общества.

- Хм, и сколько же раз я должен буду это написать?

- Столько, сколько понадобится. Я никуда не тороплюсь.

В моих руках перо хрустнуло и сломалось пополам, едва я прикоснулся к листу.

- Профессор Амбридж, Ваш инструмент – того… сломался.

- Ква-а-а-ак сломался? – выпучила глаза Жаба.

- Пополам, профессор Амбридж.

- Тогда возьмите второе.

Второе повторило судьбу первого.

- Ничего не получается, профессор Амбридж, – придав своему голосу горький тон, повторил я спустя полчаса. Половина парты теперь была завалена грудой сломанных пополам, завязанных в узел и перекрученных штопором перьев.

- Да, первый раз такое вижу, – озадаченно квакнула Жаба. – Что ж, Вы свободны, мистер Поттер, но лишь до тех пор, пока я не придумала Ваше новое наказание.

Уходя, я украдкой плюхнул ей в чаёк парочку таблэток производства братанов Уизли. Фред и Джордж, зная, что мне ехать назад в Хогвартс, снабдили меня целым ящиком своих изделий, среди которых было и такое вот лекарство от лишних воспоминаний. Эффект его заключался в том, что каждая такая таблэточка полностью стирала память за последние три дня, две – за неделю. Хоть братаны и предупреждали, что-де «достаточно одной таблэтки», но кинул две, чтоб с гарантией. То, что таблэточки подействовали, стало понятно по ошарашенной роже мадам Жабы и тупым вопросам, которые она принялась задавать Слагхорну, не проверяла ли она его накануне. Так что какое-то время нас никто не беспокоил.

- Ну что, я отбилась, – сказала мне Света восемнадцатого октября. – Жаба ничего не нашла.

- Дай-то Бог, – говорю. – А то я, кроме твоих уроков, уже толком и не хожу никуда.

- Ты поосторожней там. А то Жаба копает, не дай Бог, докопается.

- Докопается – получит ответ. Ты же помнишь, как я ей память отшиб, когда она мне попыталась перо всучить. А я-то сроду перьями не писал, и здесь не намерен.

Двадцать пятого числа выдался солнечный день, и, казалось, ничто не предвещало беды.

Иду на урок нумерологии. Класс пустой, никого нет. Хм, как-то странно, судя по часам, время в упор. Сажусь за парту.

- Попался, Поттер! – мне в спину утыкается палочка, а в распахнувшиеся двери заваливает почти весь взвод гражданки Амбридж, однако, без нее самой.