Вован и Лексус. По ком звонит телефон

П.: Никаких там провокаций нет?

Д.: Нет, вообще ничего. Ну… всячески пытается взять у нас интервью телеканал «Россия». Ха-ха. Мы всячески их игнорируем. Ха-ха. А так все в принципе нормально.

П.: Я вот насколько знаю, вы записали песню полтора года назад, так?

Д.: Да, так и есть.

П.: То есть по мотивам известных крымских событий.

Д.: Да, конечно.

П.: Я думаю, ее можно было бы назвать «2014».

Д.: Но понимаете, тогда бы она точно не попала на «Евровидение». Тогда бы она точно расценивалась как политическая акция. Я встречалась с организаторами «Евровидения», они очень этого боялись. Страшно боялись. У них были подобные попытки с Грузией, они их исключили, были подобные попытки с Арменией, и они их исключили. У меня все сработало, потому что у меня все было настолько естественно и ничего наносного. Если бы я переборщила хоть немножечко с тем, что там все козлы, все всё забрали. Ла-ла-ла. Если бы они почувствовали хоть малейшую агрессию, они бы не пустили песню. Это конкурс песни. Музыкальный конкурс. Это не арена для политических лозунгов. Кончено, он там есть, безусловно. Но мы это с вами знаем по секрету. Когда я это скажу громко, они снимут эту песню. Понимаете? Тут надо быть очень мудрым и аккуратным.

К сожалению, певица попала под влияние крымскотатарского Меджлиса, а именно Мустафы Джемилева, и заразилась антироссийской истерией, выгодной этим радикалам.

После откровенного признания Джамалы в политизированности песни мы решили проверить, можно ли «договориться», чтобы участнику от твоей страны сосед поставил высокий балл. В этом как раз часто и обвиняют «Евровидение».

Победителя конкурса выбирают по принципу 50/50: одну половину голосов дают зрители, другую — несколько членов профессионального жюри. Вот здесь и были хорошие возможности для коррупционной составляющей. На жюри могли повлиять, например, министерства культуры. Это мы и решили проверить, позвонив от имени министра культуры Украины Евгения Нищука коллегам из Молдовы и Грузии. Выйти на них оказалось на удивление легко. Мы связались с приемными министров; секретари передали нашу просьбу своим начальникам, и через пару часов нам продиктовали мобильные номера чиновников.

П. — пранкер.

М. — министр культуры Молдовы Моника Бабук.

П.: Нам нужно 10–12 балов. Это задача, которую поставил президент.

М.: Ой, я бы с удовольствием вам 24 балла сразу дала, не слушая песню. Но, к сожалению, это сейчас не в моей компетенции. Я узнаю, что там можно сделать, я поняла вашу просьбу. Поверьте мне, я буду учитывать просьбу вашего президента — для нас она очень [важна]. Передавайте ему привет. Мы его очень любим.

П. — пранкер.

Г. — министр культуры Грузии Михаил Гиоргадзе.