Вовк. О том, как Вовк запутался в Кривомирье

Глава 7. В которой правила оказываются взаимоисключающими, еда – условно-бесплатной, а правда оборачивается кривдой

Нельзя сказать, что место, в котором очутился Вовка было каким-то необычным. Оно просто-напросто было совершенно невозможным, поэтому обычные понятия обычности и необычности здесь не работали.

Оказались они посреди улицы с высокими домами, имеющими самую разную, абсолютно не сочетаемую между собой архитектуру. Как будто их выдернули не просто из разных эпох и поставили рядом, но даже из разных уголков Галактики. Поэтому какой-нибудь небоскрёб мог запросто соседствовать с каменной башней прямиком из XVII века, а та стояла рядом с каким-то уж совершенно невиданным строением, напоминающим то ли ёжика, то ли слизняка, то ли просто соплю. Причём создавалось ощущение, что оно двигается.

Заасфальтированные улицы были настолько кривы, что, казалось, проектировали их поломанными или не откалиброванными инструментами, смотря через отражение в разбитых зеркалах. Мало того – они ещё и пересекались под совершенно неудобными углами.

Весь этот разброд и шатание дополняли снующие туда-сюда машины, выглядящие так, точно их вытянули прямиком из какого-нибудь неважного мультика. Однако, что в такой ситуации было действительно странным, водители были вполне человеческого вида, а не какие-нибудь муравьи или там динозавры, какие обычно водят такие авто в мультиках. Да и пешеходы были самыми настоящими людьми. То есть ходили на двух ногах, имели столько же рук, ровно вдвое меньше голов… ну, в общем, обычные люди.

Как бы странно не звучало после всего сказанного, но именно это и было единственным нормальным здесь. Дальше были сплошные ненормальности.

Начать хотя бы с того, что везде, то есть буквально везде, даже под ногами, была реклама. Её было так много, что порой за ней не видны были дома, окна, светофоры, асфальт. Какие-то плакаты обещали белоснежные зубы, как сахар-рафинад, стоило только съесть пять килограммов того самого сахара; другие рекламировали таблетки от памяти, точнее для памяти с пятью разными вкусами и в новой упаковке; третьи, лозунгами, нарисованными на асфальте, гарантировали мгновенный результат (чего захочешь!), стоило только приправлять еду специальной добавкой, опять таки, имеющей целых восемь вкусов. Новые лекарства, новые напитки, старые лекарства и старые напитки в новой упаковке, усиленные формулы воды для смекалки, утроенные формулы усиленных формул конфет для крепости костей, особые условия подписчикам и уникальные условия – постоянным подписчикам – перед Вовкиными глазами всё это кружилось в какой-то ярко-кислотной карусели.

Реклама сияла, сверкала, переливалась, сменялась, вертелась и опять вертелась, эффектно взрывалась и… в общем всё делала для того, чтобы привлечь к себе внимание.

И не было рекламы ни одного вредного товара! Даже газировка, от которой потом скрипели зубы, была не просто газировкой, а средством от колик в животе, а новая компьютерная игра гарантировала все полученные в ней скилы персонажа перенести в реальную жизнь (уникальная методика с революционным программным кодом!).

В общем, все товары что-то предлагали – обязательно уникальное, улучшали – «результат 1000%!», совершенствовали и были созданы ведущими менеджерами специально и только «для Тебя».

При этом мелким шрифтом, внизу всегда была приписка-оговорка, что настоящие характеристики товаров могут отличаться от рекламируемых.

От такого обилия скачущей информации, уже через две минуты у Вовки зарябило в глазах, а потому он решил не обращать внимания на рекламу. Легче от этого не стало, потому что, когда он переключился на прохожих, то с удивлением обнаружил, что найти даже одного взрослого у него не получалось. Кругом были сплошь дети. И это в городе, а не где-нибудь в детском саду. Правда, дети были странными. Они всеми силами старались походить на взрослых.

Кто-то шёл в строгом костюме тройке с фетровой шляпой на голове и с кожаным чемоданчиком в руках, кто-то был и вовсе во фраке, впрочем, плохо сидящем, а кто-то, выделываясь, посвистывал и вертел начищенной до блеска тростью. Вовка даже увидел нескольких с моноклями в глазах и нарисованным глянцем чёрных усов. В общем, взрослых не было ни единого человека, а переодетых во взрослых детей – каждый первый прохожий.

И сплошь мальчишки.

Сам же Вовка в своих потрёпанных шортах, с зелёными коленками и в бордовой футболке выглядел очень странно, поэтому на него тут же стали обращать пристальное внимание прохожие. И во взглядах их не было ничего одобрительного, точно он нарушил какие-то правила, явившись сюда в неподобающем для ребёнка виде.

– Разве так можно! – воскликнул один мальчик, проходя мимо.

– Чёрт знает что! – поддакнул ему другой, на вид – семиклассник.

– Этот откуда тут взялся? – лениво протянул третий, с моноклем.

Каждый из них очень старались придать себе образы солидных мужчин. Вовке показалось это смешным, он прыснул в кулак.