Вовка – брат волшебника

– Мам, а что, в той администрации никого кроме губернатора нет? И шоферов нет? – намекнул Кирилл. – Не, губернатор тут ни при чем.

– Возможно ни при чем, – согласилась мама, а папа сказал:

– Губернатор порядочный человек, я его знаю. Здесь кто-то другой. Кстати, тот, что сигаретой подавился, он мне кого-то напоминает.

Мама вдруг что-то вспомнила:

– Слушай, а это не шофер Помидорова, ну того – председателя городского суда?

– Точно! Он самый! – узнал Круглого отец. – Неужели в этом деле замешан Помидоров? Но при чем тут этот автобус?

– Я вспомнила, – сказала мама. – В начале года губернатор какой-то автобус передал горсуду?

– Ну да, точно, это же он и есть! Интересное дело получается…

Когда уходили от Гриневских и родители о чем-то разговаривали на крыльце с Раисой Михайловной, Ромка спросил:

– Кир, это вы с Вованом снимали?

– С чего ты взял? – Кирилл изобразил удивление.

– Да так, есть кое-какие улики.

– Какие еще улики?

– А такие: снято не видеокамерой, а фотиком, фотик фирмы «Canon» и заводской номер похож на твой.

– Ром, у меня нет заводского номера, я не на заводе сделан. У фотика есть, а у меня нет. И вообще, откуда ты это узнал – про номер?

– Все просто. Я когда флешку вставил, в свойствах файла все прочитал, а в деревне такой фотик только у тебя есть.

– Ну и что? Ну есть у меня фотик, ну похож номер, с чего ты взял, что это номер моего фотоаппарата? Не мог же ты номер точно запомнить?

– Ну, точно не запомнил, а все равно что-то похожее есть.

– А номера все похожие – из цифр состоят. И вообще, подумай, как мы могли это снимать, если нас родители в девять часов спать загнали? И не могли же мы заранее знать, что ночью будут что-то поджигать.

– Да, правда, не могли…

Вообще-то, Ромка очень талантливый. Может быть он даже гений. Он умеет здорово играть на гитаре, на скрипке, да и вообще на разных музыкальных инструментах. В школе Ромка Круглый отличник. Казалось, единственное, чего Ромка не умеет, так это рисовать так, как Кирилл. Вот и теперь, догадался ведь он, кто снимал. Все бы ничего, вот только все портила эта его вредность.

Глава 7. О том, как «не еловые шишки» заступились за бандитов

После обеда к Муравкиным примчались Васька и Юлька.

– Вов, Кир, идемте купаться! – крикнул Васька.

Вовка выбежал на улицу следом за братом и вчетвером они отправились на речку. Вниз с горы они спускались по песчаной дороге, идущей от края деревни. Это как раз около дома Беловых. С двух сторон над ними зеленым сводом нависали ветви дубов и берез. По бокам, образуя зеленые стены, стояли кусты орешника. Здесь, в тени этого зеленого шатра, было не так жарко, как на солнцепеке. Запах леса навевал по-летнему светлое настроение. «Как тут красиво! – думал Вовка. – Жаль, что лето не навсегда. Потом осень, опять в школу – скукотища!» Но до конца лета было еще далеко.

По пути Юлька рассказала, что ночью какие-то дядьки хотели поджечь дома, но их поймали и сдали в милицию, а из милиции их отпустили.

– Мы это знаем, – сказал Кирилл, а Юлька спросила:

– Интересненько. Если ты все знаешь, то, может, знаешь, и почему их отпустили?

– За них заступились крупные шишки.

– Какие шишки? – не понял Васька.

– Не еловые – это уж точно, – ответил Кирилл.

– Сосновые? – спросил Васька, и все чуть не попадали от смеха. Даже Юлька поняла, какие «шишки», точнее, каких «шишек» имел в виду Кирилл.

– Чего вы смеетесь-то? – обиделся Васька. Ну и вид же у него был: стоящие ежиком волосы, выгоревшие на солнце до такой степени, что казались почти белыми на фоне темной загорелой кожи; наивные светло-голубые глаза и полуоткрытый от обиды и непонимания рот. Вовка, взглянув на него, вообще чуть не упал от смеха.

Кирилл отсмеялся первым и сказал:

– Хватит вам ржать. Лучше бы объяснили… ребенку, кто такие шишки.

– Вот ты и объясни, – сквозь смех предложил ему Вовка, а Юлька сказала:

– Шишки – это те, которые чиновники.

– Точно, – сказал Вовка, – только это не правильные, а плохие чиновники.

– Правильно, – подтвердил Кирилл.

– А-а-а, так бы сразу и говорили, – сказал Васька.

– А Кира, так и сказал – «шишки», – съехидничала Юлька.

– Не Кира, а Кирилл, – сказал Кирилл, – ну можно Кир, а Кира – это девчоночье имя.

– А ты чего, девочек не уважаешь? – спросила Юлька.

– При чем тут это: «уважаешь», «не уважаешь»? Я же не девчонка, значит, и имя у меня не девчоночье. Тебе бы понравилось, если бы тебя называли не Юлей, а Юлием?

– Ну ладно, Кир, больше не буду. Плохо, что чиновники за преступников заступаются, да?

– Да, это очень плохо. Теперь преступники совсем бояться перестанут и могут еще чего-нибудь плохого натворить.

– А чего они могут натворить? – спросил Вовка.

– А кто их знает… Увидим… завтра. Ладно, чего встали? Купаться-то идем, или как?

– Идемте, – сказал Вовка.

– Ага, – сказала Юлька, – а то Васенька еще чего-нибудь смешное скажет. Так мы вообще до речки не дойдем.

– Подумаешь! – обиделся Васька. – Сама, что ли, ничего такого не ляпала? А Кирилл ему говорит:

– Вась, Юле восемь лет, а тебе десять с хвостиком.

А Юлька: