Вовка-центровой - 3

Наконец, казалось нескончаемый поток девушек, закончился, и Фомин с Валентиной с огромными охапками цветов зашли на сцену. Поклонились и хотели уходить, но зал, а главное Иосип Броз Тито не дал. Продолжили хлопать. Вовка больше ничего петь не хотел. Там и после него должны были советские настоящие певцы петь, но не уйдёшь же когда тебе Иосип Броз Тито, он же Иосип Францович Брозович – Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Югославии и Министр народной обороны Югославии настойчиво хлопает и требует «продолжения банкета».

– Валентина. Я сейчас спою песню. Вальс. Иди и пригласи Тито на танец, как только я начну.

– Ты с ума сошёл, Вова??!!

– Я, сказал, пригласи! – Прошипел, Вовка.

– Ну, смотри …

«Когда уйдём со школьного двора
Под звуки нестареющего вальса,
Учитель нас проводит до угла
И вновь назад и вновь ему с утра:
Встречать, учить и снова расставаться
Когда уйдём со школьного двора».

Всё же дирижёр этого «Народного Позорища» был профессионал, он в момент уловил мелодию и включил в Вовкино треньканье первую скрипку.

Валентина подошла к правительственной ложе и сделала книксен перед откинувшимся в кресле маршалом. Оба-на, встал Генсек и вышел в проход. Закружились в вальсе перед сценой.

«Но жизнь – она особенный предмет:
Задаст вопросы новые в ответ.
Но ты найди решенье непременно,
Спасибо, что конца урокам нет».

Вовка допел. Но скрипка продолжала вести мелодию, а потом и весь оркестр грянул. Ещё почти пару минут звучал «Школьный вальс». Нет, дирижёр мужик, как правильно всё сделал. И даже закончил замечательно. Опять одна скрипка и Вовке головой машет. Ну, конечно, и Фомин последний куплет ещё раз спел.

«Спасибо, что конца урокам нет».

Броз Тито проводил Серову на сцену, поцеловал ей руку, и потом обнял Вовку. Похлопал по плечу. Сказал: «Молодец», и руку пожал. Что теперь не мыть неделю?

И тут зал опять грянул. Бедный Пласидо Доминго в гробу перевернулся, ему в этом зале так не хлопали. Или нет, этот ещё пацан, Карузо перевернулся. Точно – Карузо. Бедный Энрико, как он там, на животе, будет лежать в своём стеклянном гробу. А свеча огромная в его честь, которой должно хватить на 18 веков, не загорится, задуют аплодисменты Вовкины даже через океан.

Зал все не стихал и не стихал. Нет. У Вовки нет больше песни. Не петь же после этих песен «А до этих пор, где же ты была?». Всё. Генуг гегенубер. Уходить надо.

Ушли, а зал не смолкает. Опять с Серовой вышли. Поклонились. Не смолкают.

– Валентина Васильевна. Читайте «Жди меня», а я вам подыграю. Когда будет нужно, я вам дам знак, и вы замолчите. Понятно?

– Как подыграете?

А как? Да просто. Челенков Фёдор десятки раз слушал это стихотворение и всё время удивлялся, а почему на него песню хорошую не напишут. Есть на музыку Блантера в фильме «Парень из нашего города» песня, но и музыка так себе, и эти тогдашние писклявые голоса, просто бесят. Даже сам несколько раз пробовал переделать, нет. Не музыкант. И уж тем более не композитор. И вот как-то переключал каналы телевизора в гостиничном номере в Прибалтике. Город уже не вспомнить, и что за матч был, тоже, да и не о них речь. Он наткнулся на песню написанную на эти великие стихи, местным композитором. Борис Леви. Челенков так загорелся, что нашёл потом эту передачу по компьютеру, и выучил песню. И почти никогда не пел. Для такой песни нужен повод. И вот он. Кто бы мог подумать, что понадобится в Югославии через …, а нет перед… Тьфу. Но понадобится спеть, да ещё в дуэте с самой Серовой.

Вовка тронул струны и мигнул дирижёру, с которым теперь на одной волне. Уже на втором куплете Фомин остановил Серову и дал отмашку оркестру, дирижёру. Оркестр не заиграл и скрипка тоже. Запела труба, ну или как там этот духовой инструмент называется. Не в теме.

Вовка запел, стараясь подражать Борису Леви. Далеко до него. Спел куплет и тоже остановился, шикнул Серовой:

– Продолжай.

«Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, –
Просто ты умела ждать,
Как никто другой».

Серова смолкла, а оркестр заиграл. Подобрали мелодию. Молодцы. Сильно получилось.

Зал опять содрогнулся от аплодисментов. И маршал опять стоя аплодировал. Да! Перебор! Точно с туром по стране отправят.

Нет, на этот раз отпустили. Видимо Тито пожалел их.