Вовка в Троеклятом (СИ)

— Все-таки в неподвижном сидении на жер-рдочке есть своя пр-релесть. Всех, кто шар-ромыжничает по гор-родам, в данный момент р-разыскивают и даже сулят за их головы нагр-раду. Скор-рей всего бр-решут. Заполучив свое, обдур-рят бедного стукача, как р-распоследнего лоха, и все денежки прикар-рманят… А, вдр-руг, не бр-решут? Говор-ришь, по сто монет за каждого? Недур-рственно! — Карл быстро пересчитал нас, загибая перья, умножил и вновь повторил, — весьма, недур-рственно. Жаль пеликан в отлучке… Ну, да ладно. А всего-то и надо, кар-ркнуть кому следует и пять сотен в кар-рмане. — Пустив свой треп в меркантильное русло и подсчитывая барыши от якобы задуманного предательства, ворон был неудержим. — Посудите сами, сотня за каждого, не взир-рая на личности? Абсурд! Хотя есть небольшая положительная стор-рона, потому как вон тот комок чер-рной шер-рсти, по недор-разумению именуемый Васькой (заслышав свое имя, кот, как бы дремлющий в уголке, на пару секунд приоткрыл один глаз), не стоит больше чер-рвонца и то только по самым др-раконовским р-рыночным р-расценкам. Не знаю, сколько на самом деле стоит Вовка. Будь я пр-ротивоположного пола или хотя бы имел нетр-радиционную ор-риентацию, может я бы и заинтер-ресовался… А вот за медведя следует бр-рать по весу. Сколько в тебе, Сер-ренький, пудов пятнадцать будет?… А что касается нашей непр-ревзойденной хозяйки, — Карл молниеносно среагировал на появление Яны из кухни, — так это пр-росто оскор-рбление! Даже те недоумки, котор-рые не понимают, что наша др-рагоценнейшая бесценна, пр-ростите за каламбур-р, очень волнуюсь. Так вот, эти тупицы должны были догадаться, что денежный эквивалент в сто монет за нашу пр-релестнейшую Яну просо непр-риемл…

Метко запущенный яной бублик, одевшийся точно на клюв словоохотливого ворона, прервал поток лести. На столе появилось угощение, и Вини Пух продолжил:

— Когда стражники с глашатаем ушли, кабак, в котором я сидел, загудел, как развороченный улей. А в уголке, не привлекая ни чьего внимания, сидел хмырь, ушастый такой, и внимательно все слушал. Явный шпик. Я вышел прошвырнуться, посетил еще пару питейных заведений. Та же фигня. Все разговоры только о том, как бы сцапать вашу компашку. Желающих — немеряно. Проскальзывают мыслишки насчет облав. Так что, через пару дней, после того, как убедятся, что вас в Городе нет, ждите гостей… незваных.

— Гостям р-рады, всяким — и незваным, и пр-рожор-рливым… — Встрял ворон, наконец-то справившийся с бубликом, который в прямом смысле не позволял говоруну раскрыть клюва, но тут же снова смолк под строгим взглядом Яны.

Невозмутимый Пух то ли не расслышал, то ли не принял на свой счет, то ли попросту проигнорировал реплику Карла, продолжал:

— Есть небольшой плюс. Ходят слухи о невероятном могуществе и колдовской силе Сантехника, — медвежонок посмотрел на меня с нескрываемым сомнением, — так что еще денек можно прибавить на борьбу страха с жадностью… Не завидую вам. Но чем смогу — помогу. Есть возможность спрятать вас в Городе, под самым носом у Емели. Возникнет потребность в таком убежище, обращайтесь.

Оказалось, что это было все, что намеревался сообщить медвежонок Пух, так как, произнеся последнюю фразу, он молча и планомерно принялся за уничтожение съестного.

— Жр-рет хлестче Клар-ры, — тихонько каркнул ворон и вылетел в окно.

Вслед за ним покинули горницу я, кот и Соловушка. Надо же медведям пошушукаться о своем, о зверском.

Яна с завидным терпением курсировала между кухней и гостиной, заменяя быстро пустеющие миски и кувшины полными.

Прощаясь, Пух повторил одну из фраз, брошенных им вначале, но, на сей раз, пояснил смысл сказанного:

— Я то уж не надеялся вас тут застать. Когда подходил к лесу, видел, как два боевых ковра-самолета возвращались в Город. Подумал, что вас сцапали. Ну, пока!

Пух направился восвояси.

— Теперь я знаю, почему некоторых медведей называют шатунами, провожая взглядом по-утиному переваливающегося Вини, сообщил Васька.

Вскоре гость скрылся из вида, но еще некоторое время до нас доносился удаляющийся хруст сучков и веток.

* * *

— Все гораздо хуже, чем я могла предположить. Боевые ковры-самолеты, облавы, награды. Того и гляди — трехголовый огнемет появится. Не мешало бы сменить поляну. Эту знают слишком многие.

— На таких ножках далеко не ушкандыбаешь, — справедливо заметил Васька, кивнув в сторону основной избушки, у которой для полного набора конечностей не хватало разве что скорпионьего жала, — а домики бросать жалко.

— Ну, не помню я заклинания! — Яна отчаянно всплеснула руками. — Хоть убейте, не помню!

— Это то, ночью, с матюками?! — обрадовался ворон. — После него так тр-ряхануло, что я чуть с жер-рдочки не мындыкнулся!

— Так, ты слышал?!

— Мало того, даже вызубр-рил. Дюже понр-равилось!

— Сможешь повторить?