Вовка в Троеклятом (СИ)

— Кстати, о языке! — Карл впорхнул на стол и принялся чинно прохаживаться взад-вперед, заложив крылья за спину. — Что ты гундосишь? Пр-роблемы с дикцией? Не беда. Это мы быстр-ренько испр-равим. Повтор-ряй за мной: «кар-рл у Клар-ры укр-рал кор-раллы, а Клар-ра у Кар-рла укр-рала клар-рнет…» — и тут же в пустоту, — Клар-ра, сука, вер-рни дудку! Стибр-рила такой инстр-румент! Мне его сам Стр-радивар-ри свар-рганил! Говор-рил, что видит во мне непр-ревзойденного вир-ртуоза… Каррр! Неожиданно для всех присутствующих, новоявленный логопед и музыкант, проходя мимо Луциберга, долбанул того клювом в лоб.

Бес Третьей Гильдии, вытащив глаза, стал медленно заваливаться назад, затем бухнулся на пол и замер, не подавая признаков жизни.

— Ну, чо, вяжем? — Благоразумно предложил кот.

— Если получится, — согласился я.

Получилось.

Связанного и все еще бессознательного Луциберга усадили на полати, уперев спиной о стену. Дабы привести черта в чувство вылили в его утробу остатки наливки. Напиток подействовал, но не очень. бес пару раз что-то вякнул и снова погрузился в прострацию.

— Слабенькое лекарство, — пришел к выводу Василий, — я сейчас.

Через минуту кот вернулся с бутылью, наполненной прозрачной бесцветной жидкостью. Мы продегустировали. вещь оказалась ядреной и как ни странно вкусной. Пол кружки сильнодействующего лекарства привели к требуемому результату. Черт закашлялся, открыл веки, явив нам уже вытаращенные, бешеные глаза.

— Вот и ладушки! — довольно промурлыкал кот. — Очухался милок.

— Это невег'оятно, — едва слышно пробормотал черт, — такого не должно было пг'оизойти… Ладно…

Луциберг притих, на губах начала зарождаться коварная ухмылка, которая, впрочем, тут же и умерла. Глаза беса, в ближайшее время не собирающиеся возвращаться в привычные орбиты, выпучились еще больше.

— Задумал умындить? — Догадался Василий. — Я слышал, ты можешь дымком прикидываться. А тут не вышло. Думаю, наша веревочка мешает.

Черт беспомощно подергался, проверяя надежность пут, но, поняв безрезультатность, успокоился.

— Невег'оятно! Так не бывает! Как это удалось? Я всегда чувствую напг'авленную пг'отив меня агг'ессию, коваг'ный злой умысел, намег'ение пг'ичинить боль…

— А ничего подобного и не было. Я пр-росто так тюкнул, из любопытства, — сообщил Карл, немного обиженный несправедливым обвинением в агрессивных намерениях с побоями, — ни р-разу ведь чер-ртей не клевал.

Просмеявшись, мы задались вопросом, что делать с пленником.

— Немедленно меня г'азвязать и отпустить по добг'у по здог'ову! Отреагировал на наши размышления бес.

В ответ ему были продемонстрированы три вариации жеста, являющегося более грубым аналогом безобидной фиги. Одновременно, не сговариваясь, мы показали черту, кто что мог: я — полруки, Васька — пол-лапы, ну а Карл полкрыла.

— Это нечестно, непг'авильно, неспг'аведливо, — бес шмыгнул носом, — Ви себе думаете, что поймали Луцибег'га и тепег'ь все Ваши пг'облемы г'ешатся? Так, вот, нет!

Начал сказываться побочный эффект микстуры, приведшей незадачливого охотника за душами в чувство: он стал заметно косеть. В прямом и переносном смысле.

— Ви пг'оклянете тот день и час, в котог'ый осмелились поднять г'уку на Служителя Темных Сил! Я вам всем устг'ою такую жизнь, что ви сами станете пг'оситься в ад, чтобы отдохнуть от такой жизни.

Я не обращал внимания на угрозы и посулы, исторгаемые чертом, а припомнил начало сегодняшней беседы с Луцибергом.

— Так, говоришь, вы там прослушиваете даже обращения к богу? Значит, прямое воззвание к вашему верховному уж точно не останется без внимания. Как его, там? Люцифер?

— З-зачем?

— Скажу, мол, нажрался, дебоширил, пришлось связать. Замените, пожалуйста.

— Нет! Хотя пег'ечисленное не является пг'егг'ешением. Будут непг'иятности, но несущественные… Зато после этого я таки устг'ою вам такую г'азвеселую жизнь…

— Тогда скажу, что ты богу молился, силой не позволил мне подписать контракт о продаже моей души…

— Вовка! Не надо! Умоляю! Ви не пг'едставляете…

Слезы и сопли потекли из Луциберга одновременно.

— А я добавлю, что слышал, как ты называл Люцифер-ра хор-рошим и добр-рым пар-рнем, а еще…

— Тихо, Карлуха! Он сейчас полати испачкает! — По-хозяйски озаботился кот об имуществе.

— Все! Сдаюсь! Твоя взяла! Отпг'авляю тебя домой пг'ямо сейчас… начатую визгливым криком фразу бес закончил едва слышным сникшим шепотом.

Было понятно, что он действительно сдался.

В горнице воцарилась неестественная тишина. Казалось, что даже за окном умолк неугомонный птичий щебет.

Вот и все. Конец… Оказалось все не так сложно. Еще пару минут… Однако, что-то неправильно. И неопределенное что-то, а вполне реальные обстоятельства. Вот так, запросто, можно было бы вернуться домой после пьяной ночи с медведем, или через сутки после этого, когда мы отправились в Город, или даже после моего чудесного воскрешения, до того, как я поперся во дворец… Но не теперь.

— Что будем с ним делать? — Я указал на черта, пытаясь придать голосу как можно больше обыденности. — Нас ведь Соловушка ждет.