Вовка в Троеклятом (СИ)

— И что ты решил?

— Пока не знаю… Тут такое дело… разбойник что-то вдруг заинтересовался, почему я у Емели служу. Ты надоумил?

— Я не стал отрицать.

— Не сказал я ему ни фига…

— Сказал! — Возмутился Соловушка. — Я все знаю. Ты слузис за обесяние, вот.

— Правильно. А за какое? — Хмыкнули головы.

Грабитель в ответ смог только удивленно поморгать.

— Тут Соловушка шибко нахваливал тебя, — продолжал между тем змей, не обращая внимания на обиженное кряхтение разбойника, близко к сердцу принявшего то, что сразу три головы назвали его по старинке, Соловушкой, говорил, что умный ты и все можешь… Короче, разговор есть. Только говорить будем вдвоем, то бишь вчетвером… В общем, ты и я. Тет-а-тет. Согласен?

Как будто у меня был выбор.

Соловушка, решивший, наверное, завоевать почетный титул «герой дня», заартачился было, заявляя, что «у гойиныся не долзно быть от него секьетов». Вовремя подключившиеся Карл и Васька увели строптивого толстячка на другой конец поляны. Увидев, как вышагивал подбоченившись и распушив хвост, к месту ожидания ворон, я искренне посочувствовал горе-конспиратору.

— Служу! Гм… Нашли служаку! — Начал Горыныч, когда мы остались одни. — Услуга за услугу. Вот как это называется. Я пообещал раз несколько слетать по его делам, да и народец попугать…

— Несколько? — Усомнился я, так как знал, что змей уже давно «оказывает услуги» Емеле.

— Триста… Но не в этом дело. Мне Емеля обещал за мои услуги решить одну проблемку… Очень важную… Нужную… Очень нужную. — Змей мялся, не решаясь сказать, в чем же заключается обещанная помощь.

Пришлось подбодрить. Правда, весьма оригинальным способом, но я был почему-то уверен, что Горыныч не воспользуется моим советом.

— Что ты ходишь вокруг да около? Говори напрямую. А если решишь, что зря мне рассказал, фукнешь разочек, и нет меня.

— Тоже верно. Ладно. Слушай. Хочь я и змеюка страшная, огнедышащая и все такое прочее, однако и мужик к тому же. В смысле, особь мужского пола. Одинокая. А Емеля обещал за мои услуги подогнать мне бабу, то есть змеюку. Такую же, как я.

— А сам что, стесняешься?

— Если б. Нету нигде!

— Искал?

— Спрашиваешь! Все облетел. Куда только не заносило! И вопросики всем наводящие задавал. Бесполезно!

— Значит, нигде нет, а у Емели есть?

— Он обещал.

— А ты поверил?

— Если набрешет, сожгу.

— Ты ее видел, хоть?

— Кого?

— Ту, которую Емеля обещал.

— Не-а.

— Может, слышал что, например, где прячет?

— Нет.

— Значит, брешет, — сделал я однозначный вывод.

— Тады гореть ему синим пламенем, — подвел свой итог змей, — а, вдруг, не брешет? Его ж за язык ни кто не тянул. Он сам, первый заговорил про это. Я ж тогда чуть не оженился на одной уродине…

Последнее слово Горыныч произнес с непонятной нежностью, ни как не сочетающуюся со смыслом, а три морды расплылись в блаженной улыбке. Мне пришлось похлопать в ладоши, чтобы вернуть собеседника на бренную землю.

— Так, вот, говорю, я тогда чуть не оженился…

— Погоди. Ты же только что утверждал, что всю землю облетел, не мог себе пару найти. Неувязочка получается.

— Ни какой неувязочки. Искал я уже потом.

— А на какой хотел жениться, пропала, да?

— Да никуда она не пропала!

— Ни чего не понимаю.

— Давай я тебе все по порядку расскажу, только не перебивай.

Я согласился, тем более в начале змей разговаривал дружным хором, а когда речь пошла на душетрепещущую тему, головы без моей помощи принялись перебивать друг друга.

— Хотел я ожениться, как уже говорил, только на уродине… Гм… А Емеля уже тогда самым богатым слыл. И жил там же. Только дворец поменьше был. Прилетел я к нему. Хотел сверкульку покрупней приобрести. В подарок. он меня как увидел, сперва струхнул жутко. А потом я ему все растолковал, успокоил. Тут он мне глаза и раскрыл…

Выслушав рассказ Горыныча, я сделал собственный вывод, о том, как все было на самом деле. Оправившись от испуга, Емеля смекнул, что иметь такого монстра в услужении — весьма престижно и полезно. Умудрился запудрить сразу три башки. Убедил змея, что негоже ему, трехголовому, иметь жену всего с одной головой, да еще не умеющую огнем плеваться. И что у него, Емели, есть на примете именно то, что требуется Горынычу на самом деле. Трехголовая, огнедышащая. Все чин по чину. А эту восточную уродину следует забыть раз и навсегда. Окончательно и бесповоротно. По-мужски. Но, как говорится, услуга за услугу.

Дальше, все просто. Одноголовую уродину забыл (по крайней мере больше не встречался, разве что издали наблюдал, украдкой, когда находил причину слетать в те края), поручения Емелины выполнял. Однако, змей не дурак. Решил, не дожидаясь истечения контракта (триста боевых вылетов — не шутка), самостоятельно отыскать суженую, которую заочно почти что полюбил. Но многолетние поиски успеха не имели. Но теперь то все скоро должно проясниться. Вместе с сегодняшним осталось три вылета. Али Баба пытался уверить, что четыре, но Горыныч настоял на том, чтобы засчитать несостоявшуюся эвакуацию. Как никак погрузка-разгрузка были.