Vox Humana: Собрание стихотворений

Сестра в несчастьи, разве вместе с кровью
К тебе любовь изымут из меня!
Стрелецкий бунт ревел в столбах огня.
Но – Петр велик. И забывали Софью.

Москва ль не соты черному злословью!

Бразды правленья в нежный миг кляня,
Литовский всадник к славе гнал коня:
К Голицыну горела ты любовью.

Разлуки русской необъятен снег,

И монастырь тебе стал вдовий дом,
И плачем выжжены глаза сухие.

Могла б и я в тиши дожить свой век,

Горюя о Голицыне моем:
Но больше нет монастырей в России.

1935

9. ЛЕДЯНОЙ ДОМ

С прозрачных стен уют последний сполот,
И гаснет факел в Доме Ледяном.
Как первый снег, был смех царицы молод
И сух, над коченеющим шутом.

Из всех дверей повеял смертный холод –

И вздрогнули, входившие с царем…
Со всей России лед былого сколот.
Ипатьевых давно проветрен дом.

Прости, Господь, и немощь Иоанна,

И Софьи скорбь, и гордый ум Петра,
И Анны блажь, и Павла крест бесовский —

За семь венцов, той мукой осиянных,

За росный дым июльского утра,
За глушь подвала, за костер Свердловска.

1935-1937

10. СОСЕД ГОСПОДЬ

Du Nachbar Gott, wenn ich…

Rilke

Чистейшие да узрят сердцем Бога.
Господень взгляд – живому телу смерть.
Весь мир – лишь глаз Господних поволока.
Так как же мне в Его лицо смотреть?

И как от Лика луч найду я впредь

В своих страстях – сухих травинках стога?
Часы идут. Я подожду немного.
Есть час, в который можно умереть.

Тепло живых – в ковчег Господень двери.

Вся наша кровь – цена за откровенье.
Кратчайшую себе дав рифму: плоть,

Прости меня, что неуч в детской вере,

Проулком лжи, задворками мышленья
Я обхожу Тебя, сосед Господь.

1935

Дополнение к книге «Серебряная Рака. Стихи о Петербурге. 1925–1937»

КОЛОКОЛ СВ. САМПСОНИЯ

Он был подобен темной сливе
В прозрачной зелени стены.
Петровский зодчий мудро вывел
Пять арок с каждой стороны.
И ветер слушать хор улегся,
И дождь был, верно, вспрыснуть рад
Большие вязы, плиты, флоксы
И церковь – Божий вертоград.
Пусть спит Хрущев, еще не тронут –
В честь современников моих
Уж сбита тяжкая корона,
Смотри, с герба Еропкиных…
Раскрыта в сад двойная рама:
На площади (полулуной)
Чугунный Петр – хранитель храма –
Впервые пост оставил свой…
За город свой, за это зданье
Молилась я, меж слов и дел,
И, онемевший в ожиданьи,
Неснятый колокол чернел.

1937

«У костюмерной мастерской…»