Возбуждённые: таинственная история эндокринологии. Властные гормоны, которые контролируют всю нашу жизнь (и даже больше)

Поскольку приливы жара начинаются, когда снижается уровень эстрогенов, ученые долго предполагали, что одно связано с другим – правда, как обнаружилось, важен не просто пониженный уровень эстрогенов как таковой, а именно его спад. Женщины с хронически низким уровнем эстрогенов не страдают от приливов жара, но даже у них ученым удавалось вызвать симптомы: им назначали прием эстрадиола, а потом отменяли курс. Кроме того, было замечено, что во время приливов жара повышается уровень адреналина – гормона, отвечающего за реакцию «бей или беги». Возможно, именно поэтому некоторые женщины во время менопаузы говорят, что чувствуют панику, особенно в жарких, тесных пространствах, – ужасную тревогу, которую, возможно, вообще не чувствовали до менопаузы.

Но, хотя все эти различные физиологические события хорошо задокументированы (снижение эстрогенов, повышение адреналина, расширение сосудов), пока еще неизвестно, как они связаны[8]. Вызывает ли падение эстрогенов повышение адреналина? Или же в этом участвует еще какой-нибудь гормон?

Реакция людей на изменения температуры довольно сложна. Сеть из нервов и гормонов соединяет температурные рецепторы в коже с внутренними органами. Когда температура меняется и воздействует на организм, ученые могут наблюдать за результатами. Но вот порядок событий определить очень сложно. Это все равно что найти паутину и попытаться представить, в каком порядке паук ее плел.

Большое препятствие для исследований – отсутствие хороших животных моделей. Люди – похоже, единственные живые существа, которые испытывают приливы жара при наступлении менопаузы. «Я провел четыре года, пытаясь вызвать прилив жара у макаки-резуса, – рассказывал Фридман. – Мы удаляли им яичники, убирали эстрогены, нагревали – все без толку».

Некоторые ученые считают, что у косаток бывают приливы жара, и, соответственно, это единственные млекопитающие, кроме людей, у которых есть менопауза[9]. Доказательства весьма интересны: самки косаток живут еще много лет после выхода из детородного возраста, так что ученые предположили, что у них бывает менопауза. Детородный возраст у косаток начинается примерно в 12 лет и заканчивается около 40, а живут они 80 лет или даже больше. Это говорит о том, что, возможно, они переживают такие же гормональные изменения, как и люди. Но даже если теория верна, Фридману она не поможет. Ему нужны в лаборатории добровольцы, причем желательно более контролируемые, чем косатки с менопаузой.

Пока Фридман «разогревал» женщин, доктор Наоми Рэнс, профессор патологоанатомии в Аризонском университете, проводила глубокие исследования клеточных аспектов менопаузы, рассматривая мозги умерших женщин. В 1980-х годах доктор Рэнс окончила медицинский колледж и писала кандидатскую диссертацию по невропатологии в Университете Джонса Хопкинса, исследуя гормональные изменения в период полового созревания. Но с возрастом ее интересы изменились: она перешла от изучения подросткового возраста к изучению менопаузы.

Собирать мозги умерших женщин было нелегко. Рэнс требовались мозги, не поврежденные заболеваниями вроде рака или болезни Альцгеймера: это добавило бы к исследованиям слишком много лишних переменных. А еще ей не хотелось рассчитывать на других патологоанатомов, потому что ей нужны были мозги, удаленные очень аккуратно, а не вытянутые за те части, которые она собиралась исследовать. Она доверяла только собственным методикам.

«Я извлекала мозги сама, потому что, будучи невропатологом, на вскрытиях вы извлекаете мозги, надрезаете их, осматриваете, ищете, что с ними не так и почему эти женщины умерли». Ей нужен был гипоталамус, содержащий гормоны, которые управляют размножением. Он находится в основании мозга. Кроме того, ей нужен был гипофиз, который свисает с мозга и тоже содержит гормоны, управляющие размножением. «Нужно быть очень осторожным, чтобы не повредить ствол мозга», – объясняла доктор Рэнс. Кроме того, мозг должен был быть свежим. «Я искала мозги женщин, умерших не более 16 часов назад. Крайний срок – сутки». Более долгая задержка могла испортить клетки, которые она хотела исследовать.

МНОГИЕ УЧЕНЫЕ УВЕРЕНЫ, ЧТО КАСАТКИ – ЕДИНСТВЕННЫЕ МЛЕКОПИТАЮЩИЕ, КРОМЕ ЛЮДЕЙ, У КОТОРЫХ ЕСТЬ МЕНОПАУЗА.

Для первого исследования она взяла три мозга молодых женщин и сравнила их с тремя мозгами пожилых женщин[10]. Исследование было небольшим, но разница оказалась колоссальной. Рэнс обнаружила, что один конкретный тип клеток-нейронов в гипоталамусе на 30 % увеличен в размерах у пожилых женщин по сравнению с молодыми. Разница, по ее словам, была «как день и ночь». На иллюстрации к ее статье, опубликованной в июле 1990 года в Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism, нейроны гипоталамуса у женщин после менопаузы были размером с голубику, а у женщин до менопаузы – с каперсы.