Воздаяние (СИ)

Когда подошёл приведенный Бернардо ночной патруль, тело несчастного уже остыло. Врач подестата, Гвидо Мазаччи, на этот раз не обнаруживший смертельного недуга, тем не менее не нашёл на теле покойного ни кинжальной раны, ни следов удушья. Он не был и отравлен: на губах мессира Паоло не было пены, только немного крови, лицо сохраняло обычные очертания, разве что в глазах усопшего застыл ужас.

В контрадах Сиены не было иного развлечения, чем с жаром обсуждать произошедшее, хотя внимания именно мессиру Сильвестри почти не уделялось. Горожане заметили удивительную закономерность: всего за семь недель семеро людей Марескотти, славившиеся дерзостью и нахальством, чинившие обиды сиенцам и ни с кем не считавшиеся, оказались на том свете. Кара ли это Божья или шутки дьявола, - это даже не обсуждалось. Молва нарисовала образ отважного мстителя, человека-призрака, ловкого, как кошка, и неумолимого, как змея.

Подеста разводил руками, но не улыбался. На лице мессира Корсиньяно застыло затаённое недоумение. Три последние смерти людей Марескотти - беспощадные своей неотвратимости - оставили у него только один вопрос: "Как он это делает?", ибо мессир Пасквале и мысли не допускал, что трое молодых боровов могли вот так запросто отдать Богу... ну, или черту, душу. Более того, он, учитывая все обстоятельства, выстроил в ряд цепочку всех смертей людей Марескотти и рассмотрел каждую из них, исходя из предположения, что ни одна из оных кончин не была случайной. Наблюдениями и выводами он поделился с Лоренцо Монтинеро.

- Антонио Турамини. Заброшенное поле возле Поджибонси, весь изувечен, череп расколот пополам, лицо разбито о камни. Джулио Миньявелли найден с поломанной шеей у парадного входа своей виллы. Упал же с верхней ступени мраморной лестницы, лицо разбито вдрызг. Микеле Ланди просто пропал на болотах, зацепиться тут не за что. Пьетро Грифоли вытащен из колодца с поломанной шеей. Карло Донати гибнет над выгребной ямой от остановки сердца, Никколо Монтичано сидит мёртвым у Фонте Бранда, Паоло Сильвестри лежит в тупике возле Сан-Вирджилио, и он тоже мертвее кованой подковы.

Прокурор, который только что вернулся из мертвецкой, сидел у окна в подестате, закусывал кусками грибной лазаньи и кивал на каждое слово начальника. Наконец, дожевав последний кусок и запив его кувшинчиком молока, Монтинеро заметил: "Всё верно"

-Сходство прослеживается в трёх последних случаях, - продолжил Корсиньяно, - но не исключено, что и первые четыре являют ту же картину смерти, просто мы не имели возможности заметить это из-за явных травм жертв, тем более что эти смерти были сочтены случайными.

Прокурор снова кивнул

-И это верно.

-Если предположить, что они тоже погибли от остановки сердца, что из этого следует?

-Что существует убийца и он ловок, как чёрт, ваша милость, - ответил Монтинеро, - ибо полагать, что мессир Фабио специально отобрал себе в охрану людей с плохим здоровьем, склонных умирать от сердечных приступов, - это чересчур фантастично.

-Правильно. Следовательно, убийца существует...

Лоренцо Монтинеро залез пальцами в густые космы черных, с утра нечесаных волос, ибо ночевал в подестате, откинул волосы назад и кивнул.

-Мы это и предполагали, просто не склонны были рыть землю для Марескотти.

-Ну, а любопытства ради, кого бы ты заподозрил?

-Вы прямо как мессир Венафро... - усмехнулся прокурор, но тут же вернулся к сути вопроса, - это либо слуга, которого никто не замечает, либо тот, на кого и помыслить невозможно, вроде того же Венафро или Арминелли, - зевнул прокурор. - В любом случае, нужно... - он потянулся, разминая затекшую шею.

-Нужно? - вопросительно повторил подеста.

-Нужно сидеть тихо и не мешать ему избавить нас от Марескотти, - спокойно обронил Монтинеро, встретившись взглядом с подеста. - Это наш город и мы должны быть в нём хозяевами. А когда наглая тварь вообразила себя царем и Богом и считает себя неподсудной, - за это по рукам давать надо. Нам с гарнизонными, пока он жив, не поладить.

-Это всё понятно... - подеста почесал кончик носа и прищурился, - но такого ловкача, как этот...

Монтинеро поднял глаза на Корсиньяно. Тот пожевал губами и проронил:

-Такого нам... и в штате иметь не помешало бы.

-Да, он ловкач.

-Я не прочь был бы с ним познакомиться.

-Я тоже, - согласился прокурор, - и это вполне возможно. Убить шавок Марескотти - полдела. Он, естественно, должен уничтожить и Фабио - иначе и затеваться не стоило бы.

-Думаешь, установить наблюдение за палаццо Марескотти?

-Не думаю, с чего бы это мне так думать? - хладнокровно ответил Монтинеро. - Познакомиться с убийцей, конечно, интересно, но куда интереснее и важнее похоронить нашего дорогого Фабио. Наблюдение же может либо спугнуть убийцу, либо, что и того хуже, помешать ему. Убийство Фабио Марескотти будет громким делом, следов и улик будет немало - по ним и вычислим проныру. Сейчас же нужно помочь ему, а не мешать. Жар удобнее всего загребать чужими руками. Обстановочка-то меняется, вы заметили?

-В смысле? - не понял подеста.