Воздаяние (СИ)

-Вот тут всё прошло прекрасно. Такой казнью можно было только гордиться. Сутолока, шум, гам, все пьяны и веселы, никто ничего не замечает! Пока все глазели на скачки, я завел Микеле за конюшню, где ждали Монтинеро, Тонди и епископ Квирини. Ему прочли приговор, и я впервые опробовал свой новый яд, воткнув ему в голову кончик даги с моим новым зельем. Он побелел и упал, как подкошенный. Ни пятен, ни следов, и кто бы заметил в его волосах каплю крови?

-Но... как же болото?

- Мы решили, что надежнее сразу предать его тело... топи. В сумерках по намеченной тропе мы с Тонди, Монтинеро и Квирини доволокли его до первого топкого места и там упокоили. Епископ даже отслужил над ним короткую панихиду. Добрейшей души человек. Потом Тонди проскочил, якобы ища кота, сидевшего у меня в комнате, в его покои. Наш Камилло мастерски открывает любые замки, вы знаете это? Он унёс оттуда арбалет Ланди, который утром, пока его не хватились, мы с Монтинеро отнесли к Виперовой топи, где заодно пополнили запасы яда, поймав ещё одну гадюку. - Франческо откинулся на стуле. - Сан-Джиминьяно было абсолютной удачей, и нами было решено проводить казни именно в дни всеобщих торжеств и сборищ и тут...

-И тут? - зачарованно подхватил Альбино.

-Тут нелегкая принесла монаха, - иронично просветил его Франческо, - вас.

_______________________________________________________________________

Церковь ненавидит кровопролитие (лат.)

Глава ХVIII. Божий суд.

Альбино невольно улыбнулся.

-Я узнал вас сразу, первое время приглядывался, доложив Квирини, Монтинеро и Тонди, что в город явился брат Томазо и Маттео Буонаромеи, и мы даже обсуждали, не стоит ли привлечь вас к делу. Но Тонди сказал, что вы чистый и неглупый человек, однако не способны к заплечных дел работе, Монтинеро, присмотревшись, назвал вас белоручкой и чистоплюем, а монсеньор епископ, а он не раз замечал, какими глазами вы смотрите на него, безошибочно опознал в вас монаха и тоже вынес вердикт, что вы не годитесь для чёрной работы. Однако вас, сами понимаете, не очень опасались.

-Понимаю, - кивнул Альбино, - я не предал бы вас, но помощником, и впрямь, был бы никудышным...

-Ещё бы! Как вспомню Ашано...

-О!... я помешал вам, когда перетащил вас из шатра? Если бы я знал...

Фантони великодушно махнул рукой.

-Не очень и помешали, четырем палачам трудно стать поперёк дороги. Куда больше помешал проклятый Сильвио Блевони. От его стихов я едва не умер...подлинно нализаться захотелось.

Альбино развёл руками.

-Так вы притворились пьяным? Но я помню праздник в Ашано и ума не приложу, как вы всё это сделали. Ведь подеста сказал, что никто не успел бы... У вас же было так мало времени...

Фантони рассмеялся.

- Времени было сколько угодно, - пояснил он, - просто Монтинеро пошутил с воротом. Я после бенефиса дорогого Блевони чувствовал себя точно облёванным, - поморщился Франческо, - я - не Лоренцо, сами понимаете, это тому всё, как с гуся вода, а у меня душа поэтичная, тонкая, говорю же, от виршей Сильвио мне наклюкаться захотелось. Но нельзя. Я слил бутылку вина в мех на гитарном чехле, сам глотнул едва ли пинту, чтоб шёл запах, после прикинулся пьяным и свалился рядом с шатром актёров, в ста шагах от колодца.

-Да, я, выходит, помешал. Но почему - колодец?

-Квирини в очередь с Камилло и Монтинеро следили за Пьетро Грифоли, в итоге, услышали, что они договорились встретиться там после восьми. А так как вы положили меня в месте достаточно безопасном, но весьма отдалённом, мне пришлось отдать флакон с ядом Лоренцо...

-Но когда он сделал это? Ведь подеста прав? В те промежутки времени, что оставались, как можно было убить его?

-Говорю же - Лоренцо пошутил. Он и Квирини заманили его к конюшням, огласили приговор и казнили. Тело же оставили у поленницы, закрыв плащом. Монтинеро приглядывал за тремя дураками, прождавшими четверть часа у колодца, и, едва они ушли, прокрался к колодцу и тут вдруг услышал, что управляющий из дома посылает горничную за водой. Он и сообразил, что это ему вельми на руку. Силища в нём немереная, он левую ручку ворота перекосил играючи и загнул за опору столба. Девица пришла, подергала ворот, а он ни в зад, ни вперед, она перепугалась, ведь примета такая есть: коли ворот колодезный не крутится, значит, его чёрт держит. Она и удрала в испуге. Ну а после времени было хоть отбавляй: шёл спектакль, все у венецианцев собрались, Квирини с Монтинеро ворот выпрямили, Грифоли в колодец сунули, после чего епископ ушмыгнул, а прокурор Камилло Тонди команду дал кота потерять, потом - искать да свидетеля к колодцу привести. Едва Монтинеро заметил, что вы подходите, ему оставалось только Бариле на крышку колодца посадить да к шатру ускользнуть - за девицей своей ухлестывать.

Альбино вспомнил, как после обнаружения трупа заметил у ворота Монтинеро и Квирини, беседовавших о русалках, и мысленно ахнул: у этих людей не было нервов.