Воздаяние (СИ)

-Господи, они стояли там час спустя и говорили так спокойно и равнодушно... Но зачем они вышли туда?

-Монтинеро беспокоился, не перекосили ли они ворот, выпрямляя его. Они убедились, что нет.

-И прокурор после кокетничал с девицей!

-Поймите, он делал своё обычное дело, - пояснил Фантони, - дело законника: избавлял мир от убийц и насильников. Монтинеро считает, что действовал по закону на основании решения суда, а пока он так считает, его невозможно ни лишить аппетита, ни смутить пустяками, ни тем более, выбить из колеи.

-А Квирини?

-А его преосвященство даст сто очков вперед Монтинеро, оба они люди чистой души, но подлинно дьявольского ума.

Альбино кивнул, соглашаясь.

-Да, они сильны, но это все равно люди распада. Дьявольский ум - может ли не отравить душу?

-Люди устали ждать Бога, - вздохнул Франческо, - и мир начал распадаться. В нём ещё есть агнцы, подобные тебе, но их все меньше. Остальные делятся на волков и сторожевых псов Пастыря. Монтинеро и Квирини - псы Господни. Овцами их не сделаешь, - усмехнулся Фантони, - зубы не те, чтоб травой питаться. А волками... Монтинеро удержит честь, Квирини - Бог.

Альбино долго молчал, Франческо тоже.

-Сейчас, когда я вспоминаю Квирини...- задумчиво обронил наконец Альбино, - если бы у меня не было бы личных счетов к людям Марескотти и к нему самому, я мог бы понять... заметить... Епископ подлинно юродствовал, но почему этого не замечали те же Петруччи и Венафро?

-Не надо валить их в одну кучу, - покачал головой Франческо, - Петруччи - потому что власть ослепляет, а Венафро... Антонио все прекрасно понимает, но он не может, да и не хочет обнаруживать это понимание. Он и сам во многом юродивый. Неужели ты полагаешь, что он действительно восхищается стихами Блевони? Просто положение второго лица в Сиене требует жертв - и он их приносит. Венафро, как и Квирини, прекрасно понимает истину, однако соглашается служить лжи. Разница в том, что он лжёт ради лжи, а Квирини - ради Истины. Мне иногда кажется, что Венафро... хотел бы быть Квирини, да накладно...

Альбино несколько минут смотрел на колеблющееся пламя свечи, думал, вспоминал.

-Но постой, - всколыхнулся он, - а Карло Донати? Как вы это сделали? Квирини не выходил из-за стола, Тонди - тоже, неужели ... Лоренцо...

-Это сделал я, - с мрачным спокойствием ответил Франческо, - ведь именно Донати наглядел Джиневру в церкви для Марескотти. Этого бугая я хотел заклать собственноручно.

-Но как ты это сделал? Ты же танцевал, пел, мелькал везде...

-Вот именно. Просто я счёл, что процедура оглашения приговора преступникам стала обременительной. Я окунул кончик рапиры в новый яд, ибо тот, что я сделал раньше, за неделю засох в склянке, и вывел танцующих во двор, ожидая, что и они к нам присоединятся. Как назло пошёл дождь, пришлось снова вернуться в зал, чертова Лаура не давала мне проходу, вешаясь на шею и мешая, и тут он поднялся... Сердце мое взволновалось, я снова повел девицу во двор, крича, что дождь освежит нас, мы кружились по двору, и он прошёл мимо... У самой уборной я, хохоча, вынул рапиру и ткнул его в плечо её концом, напоминая, что он собирался вызвать меня на дуэль, и, если что, я готов сразиться с ним прямо сейчас... Решимость моя и злость на сей раз стоили силы Монтинеро. Донати обжёг меня злым взглядом, но танцы на свадьбах - неподходящее место для дуэлей, к тому же, нужда его была острой. На мое счастье, он раскрыл дверь нужника и успел закрыть щеколду. Сколько он прожил - не знаю: на сей раз я добавил в змеиный яд морозник и наперстянку, - то, что было под рукой.

Больше мне не о чем было волноваться, кроме одного: чтобы дурочка Лаура не вспомнила и не рассказала никому о нашей с ним минутной перебранке у отхожего места. Впрочем, я зря беспокоился: девица она на редкость пустоголовая и все, что её волновало - заполучить меня в любовники. Она ничего не запомнила. Из тех же, кто танцевал с нами, на мою выходку никто не обратил внимание, - настолько все привыкли к нашим перебранкам.

Я рассказал Монтинеро о сделанном и, на моё счастье, поглощённый своими матримониальными планами, судейский крючок на сей раз махнул рукой на нарушенную процедуру, Квирини же поддержал меня, сказав, что хватит церемониться с нечистью. Медик не приметил на плече Донати крохотную царапину, и пятая казнь закончилась, - Франческо облизнул губы и продолжил, - теперь пришел черед Никколо Монтичано.

-Вы отлучились с постоялого двора и настигли его у Фонте-Бранда?