Воздух, смерть и корень

А может, мне все это снится, подумал Квентин. Или я упился до бесчувствия. Или это хлавинум со мной шутки шутит. Говорил же лекарь, что один раз переберешь его – и потом годы спустя, когда худа и не ждешь, в мозгах может помутнение сделаться. Вот это вернее всего.

Гай был уж рядом и вдруг неуловимо быстрым движением несильно ткнул Квентина острием ножа между ключиц. Было почти не больно, только горячая струйка поползла по груди, пятная рубаху.

Воцарилось молчание, густое и скверное. На груди у Гая тоже показалась кровь, темная, быстро застывающая кровь выродка. Лугару молча наблюдал за происходящим, как будто его это все ни в коей мере не касалось. Младшие выродки запричитали невнятно. Квентин разобрал только «демон» и «скверна».

– Мы не отпустим его, демон, – сказал Гай. Голос у него стал предобморочный. Ага, и тебя пробрало, подумал Квентин злорадно. – Мы заберем его с собой. Дома мы найдем способ обезвредить твою скверну. И тогда я его убью.

– Снять заклятие вам не по силам. А если Квентин вдруг вздумает убить себя, умрешь и ты.

Убивать себя, даже ради того, чтобы расправиться с Гаем, Квентину не улыбалось. Прикончить Гая – дело прекрасное и нужное, спору нет. Но хотелось бы пожить потом. Хотя его мнения, похоже, никто не спрашивал.

– Ничего, – Гай уже взял себя в руки. Теперь он был само спокойствие. – Я пойду на это. Моя жизнь в обмен на него смерть. Я всегда был к этому готов.

Вот тут Квентин испугался по-настоящему.

– Ты так думаешь? – спросил Лугару печально. – А если я его убью сейчас?

– Как так? – Гай явно оторопел. Квентин, по правде сказать, тоже.

– Я не хочу, чтобы он принял жестокую смерть в чужом краю, от ваших рук. Как истинный друг, я должен ему помочь – любой ценой. Пророк все знает, и он простит. Я избавлю хлавинера от мук. И ты умрешь тоже. Я вижу, тебя это не пугает. Но подумай, что будет с твоими спутниками? Разве без тебя найдут они дорогу домой? Маги Западного ветра нагонят их и убьют. И этого, – Лугару небрежно ткнул пальцем в сторону шестирукого, – вы тоже никогда не доставите обратно.

Выродки молчали.

– Разойдемся мирно, – сказал Лугару увещевательно. – Когда и вы, и мы, будем в безопасности, заклятие будет снято. И я знаю, о чем вы сейчас думаете. Моя смерть ничего не изменит. Если убьете меня, заклятие не спадет. Оно останется – насовсем, навечно. Так что отпусти хлавинера, прошу. Ты же разумное существо, соглашайся.

– Гай, это ловушка, – сказал один из круда. – Не слушай демона, Гай. Он хочет погубить нас всех.

– Вовсе нет, – запротестовал Лугару. – И потом, я же еще не сказал вам главного. У вас есть гарантии безопасности.

– Какая еще гарантия? – спросил младший круда. Похоже, с субординацией у него было не очень. Все время наперед старшого лез.

– Заклятье мое действует в обе стороны, – радостно объявил Лугару.

А я-то думал, хуже быть не может, обреченно подумал Квентин. Вот я дурак.

Гай задумчиво прищурился – и уколол себе палец ножом. Квентин почувствовал, как и ему в палец впилось острое лезвие.

– Ну же, – поторопил Лугару, – проявите благоразумие. Лично я из благостного Ордена и насилия не приемлю. Но вот братья Западного ветра… Вам лучше поспешить.

Гай молчал, опустив голову.

– Хорошо. Мы уходим, – обратился он к соплеменникам. – Я все равно убью охотника, рано или поздно. У нас есть дела поважнее.

Еще не до конца поверив в свое освобождение, Квентин смотрел, как выродки серыми тенями растворяются во тьме. Жить? Опять?

Лугару освободил его от пут.

– Вставай, друг мой, идем, – попросил он.

Мало еще что понимая, Квентин потащился по дороге вслед за магом, не задумываясь, куда они идут и зачем. Лугару шагал впереди, спотыкаясь, как пьяный. Вдруг маг упал. Квентин хотел помочь ему встать, но вместо этого почему-то сам оказался на земле. Лежать оказалось намного лучше, чем стоять, и неизмеримо лучше, чем идти. Гонись за ним волкодлаки, Квентин бы не смог сейчас подняться. Из последних сил он перекатился на спину и посмотрел в небо. Какие большие звезды в поле, подумал он отстраненно. Совсем не то, что в городе. И луна такая красивая. Похожа на блин со сметаной, только обкусанный малость.

Тут кто-то хорошенько тряхнул его, и Квентин очнулся. Лугару, помятый и более обычно бледный, теребил его.

– Вставай, ты замерзнешь. Надо, друг мой. Идем.

Квентин кое-как поднялся – сначала на четвереньки, потом и на ноги.

– Куда мы? – пробормотал Квентин заплетающимся языком.

– Туда, где я оставил свою лошадь.

– Как ты меня нашел? Откуда вообще взялся?