Воздушная битва за город на Неве

Командир отряда А. С. Миклашевский дал команду открыть огонь по кораблям противника и приказал передать по радио в штаб флотилии открытым текстом: «Вступил в бой с превосходящими силами противника». После этого МО-214 начал ставить дымовую завесу, а МО-175 стрелять из двух своих сорокапяток.

«Первый снаряд крупного калибра с головного «Зибеля» попал в штурманскую рубку, – вспоминал потом Миклашевский. – Взрывная волна сбросила меня с мостика. С трудом превозмогая боль от кровоточащих ран, я поднялся обратно на мостик. Вижу, у сорванного нактоуза главного компаса лежит мертвый командир катера Вадим Пустынников. Он был любимцем всего дивизиона. В канун войны он окончил Тихоокеанское военно-морское училище…

С мостика я видел, как моряки, невзирая на рвущиеся вокруг снаряды, стреляют из пушек и пулеметов. Один из фашистских снарядов попал в кормовой отсек. Вспыхнуло пламя. Рулевое управление вышло из строя. Механик Александр Радостнев и рулевой Скальский пытаются что-то сделать, чтобы сохранить живучесть корабля, но все безуспешно. Катер резко сбавил ход и стал погружаться в воду».

Вскоре МО-175 ушел в пучину, а немцы подобрали девять моряков, в том числе самого Миклашевского. В штабе Ладожской флотилии экипаж «морского охотника» посчитали погибшим.

Новая операция началась 12 октября. Однако и на сей раз из-за плохой погоды, туманов и ошибок навигации набег на Сухо произвести не удалось.

Вскоре после 16:00 21 октября из портов Кякисалми и Тайвалахти, расположенных на западном берегу озера, вышли 19 паромов «Зибель», в том числе все 7 паромов с 88-мм орудиями, 4 парома с легкой артиллерией (номера «12», «14», «22» и «26»), 3 транспортных парома (Т2, Т4 и Т6) с 70 пехотинцами на борту, штабной паром, на котором находился сам оберст-лейтенант Вахтель, и госпитальный паром, а также семь моторных катеров, пять из которых предназначались для высадки десанта, и итальянский торпедный катер MAS-526. Это был уже девятый боевой поход паромов в Южную Ладогу.

На этот раз, несмотря на дождь, перемежавшийся со снежными зарядами, армада из 27 кораблей незамеченной вышла к Сухо в запланированное время. В 6:15 по московскому времени 88-мм пушки паромов с дистанции 7500 метров открыли огонь по острову[178]. Сразу же была сбита радиоантенна, и гарнизон острова остался без связи.

На самом острове нападения не ждали. После побудки личный состав готовился к завтраку. Из-за густого тумана и снежного заряда на горизонте вокруг острова ничего не было видно. Навигация приближалась к концу, не за горами была зима, и гарнизон уже готовился ко второй зимовке на острове.

Вскоре послышался отдаленный шум моторов. Вахтенный сигнальщик доложил, что, по-видимому, к Новой Ладоге идет конвой. Но через несколько минут неожиданно раздался зловещий свист, и в нескольких метрах от берега вспенился султан воды. Зенитчики люфтваффе быстро пристрелялись, и снаряды начали рваться среди камней. В первые же минуты был прямым попаданием разрушен КП батареи, подожжен маяк, разбит дальномерный пост, выведена из строя радиостанция службы наблюдения и связи. Начальнику поста наблюдения и связи старшине 1-й статьи Лысову осколком снаряда оторвало голову. Телефонная связь с боевыми постами тоже была сразу выведена из строя[179].

Тем временем паром номер «11», находившийся на левом фланге боевого порядка немецких судов, коснулся дна и должен был изменить курс. Через 2 минуты по приближавшимся судам открыла ответный огонь находившаяся на Сухо советская 100-мм береговая батарея.

Еще через пару минут на юге на горизонте были замечены два корабля, а немного спустя еще четыре. Немцы идентифицировали их как две русские канонерские лодки и четыре патрульных катера и открыли по ним стрельбу. По советским же данным, это были тральщик ТЩ-100 старшего лейтенанта П. К. Каргина и катер МО-171 старшего лейтенанта В. И. Ковалевского. С тральщика о происходящем открытым текстом передали в штаб Ладожской флотилии.