Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Тем временем верное своим принципам немецкое коман­дование вновь изменило точку приложения усилий и 23 марта нанесло бомбовой удар по Туапсе. Этот порт, удаленный от Севастополя на расстояние в 450 км, советское командова­ние считало тыловым. С начала войны противник не произвел на него ни одного налета, после чего командование ВВС ЧФ оставило для его защиты на расположенном вблизи аэродро­ме Лазаревское всего шесть И-16 и три И-15бис. Система ВНОС не имела радиолокационных станций, и потому появле­ние девяти «юнкерсов» из III/KG51 над портом в 16.00 23 мар­та оказалось совершенно внезапным. Редкая бомба тогда не нашла свою цель. Были потоплены минный заградитель «Ост­ровский», гидрографическое судно «ГС-13» и портовый катер. Получили серьезные повреждения подводные лодки «С-33» и «Д-5». Сильный ущерб был нанесен цехам основного остав­шегося на театре судоремонтного завода № 201, а в городе разрушен почтамт. Понимая, что в короткий срок русским вряд ли удастся усилить ПВО данного пункта, на следующий день «юнкерсы» III/KG51 нанесли по порту новый удар. Снова пострадали цеха завода № 201, попадания бомб получили плавучая база подводных лодок «Нева» (погибли 11 подвод­ников, включая двух командиров подводных лодок) и транс­порт «Ялта» (611 брт). Севшую на грунт плавбазу впоследст­вии удалось восстановить, а транспорт — нет. Только «юнкерсы», пикировавшие на крейсер «Ворошилов», не смогли выполнить свою задачу. 51–я эскадра во всех этих налетах потерь не по­несла. Тем же вечером III группа передала оставшиеся маши­ны в другие подразделения и убыла на отдых в Одессу.

Эстафета налетов перешла к переброшенной на театр из Германии группе III/LG1. В 1941 г. она действовала в бассейне Средиземного моря и имела на своем счету немало потоп­ленных британских кораблей, за что ее командир капитан Г. Хогебак (Hermann Hogeback) был награжден Рыцарским крестом. 24-го «юнкерсы» группы приземлились на аэродро­ме Николаева, а уже 26-го семь машин бомбили Туапсе. Две бомбы угодили в танкер «Советская нефть» (находился в по­врежденном состоянии; торпедирован самолетом еще в ок­тябре 1941 г.) и нанесли ему дополнительные повреждения. Менее успешно прошел следующий налет — 28 марта на Но­вороссийск. «Юнкерсам» удалось только повредить неболь­шой транспорт «Ахиллеон» (348 брт), в то время как нападав­шие потеряли машину командира эскадрильи 7/LG1 капитана Теодора Хагена. На нее претендуют лейтенант Щеглов из 3-го иап (летал на И-16) и сержант Севрюков из 7-го иап (на МиГ-3). Мы при отражении удара потеряли ЛаГГ-3 7-го иап, разбив­шийся при вынужденной посадке.

Прошел всего месяц с начала регулярных действий не­мецкой авиации на советских коммуникациях, как командова­ние Черноморского флота начало бить тревогу. 24 марта ад­мирал Октябрьский донес наркому ВМФ, начальнику Геншта­ба Красной Армии и командующему Крымским фронтом о том, что затягивание борьбы за Крым сопряжено с прогрес­сивно возрастающими трудностями снабжения войск на Кер­ченском полуострове и в Севастополе морским путем. «Про­тивник, — говорилось в документе, — определив полную за­висимость наших армий от подвоза морем, сосредоточил на крымских аэродромах до 100 бомбардировщиков и торпедо­носцев и перешел к решительным действиям по срыву снаб­жения Крымского фронта и севастопольской обороны, атакуя наши базы, а также и корабли в базах и в море».

Исходя из создавшейся ситуации, командующий флотом просил утвердить следующие его предложения: доставлять в Севастополь только минимально необходимое количество продовольствия, боезапаса и топлива; сами перевозки про­изводить на эскадренных миноносцах, больших подводных лодках и транспортных самолетах; по окончании лунных ночей перевозки производить на быстроходных транспортах типа «Абхазия»; ввести в Севастополе для гарнизона и населения осадный паек; ускорить подачу на флот самолетов-истреби­телей и самолетов Пе-2; выделить для флота десять транс­портных самолетов; разрешить самолеты ДБ-3 пока исполь­зовать только как бомбардировщики для ударов по аэродро­мам противника; ходатайствовать перед правительством о закупке тоннажа за границей и о принятии решительных мер по ремонту судов Морского флота. В ответ на это нарком по­обещал выделить Пе-2 и истребители в апреле, но разочаро­вал сообщением, что приобретение транспортных судов за границей (безусловно, имелась в виду Турция) невозможно.

2 апреля штаб флота подготовил более пространный ана­лиз сложившейся обстановки. В своем докладе, направлен­ном в те же адреса, адмирал Ф. С. Октябрьский приводил сле­дующие данные:

«За февраль авиация противника произвела 43 налета на военно-морские базы с участием 154 самолетов, в результа­те которых были повреждены один транспорт и один сторо­жевой катер, за этот же месяц было четыре налета на корабли в море с участием пяти бомбардировщиков и трех торпедо­носцев, в результате чего потоплен один транспорт (имеется в виду транспорт «Коммунист», который на самом деле погиб на советском минном поле. — М. М.).