Воздушная битва за Севастополь, 1941–1942

Первые воздушно-морские сражения на советских комму­никациях в 1942 г. пришлись на конец февраля. 23-го числа из Новороссийска в Севастополь вышел конвой в составе танке­ра «Москва», транспорта «Георгий Димитров» и тральщика Т-404. Любопытно отметить, что груженный стройматериала­ми «Г. Димитров» не имел хода из-за предшествующих повре­ждений и буксировался «Москвой». Из-за этого переход рас­тянулся на трое суток. Днем 24-го юго-восточнее Ялты суда были атакованы небольшой группой «юнкерсов» из III/KG51, но отражены сосредоточенным огнем зенитных орудий. Не­мецкие бомбардировщики вылетали на поиск линкора «Па­рижская коммуна», который, по ошибочным данным немецкой разведки, вел обстрел войск 11-й армии из Феодосийского залива. На обратном пути самолеты случайно обнаружили конвой, который приняли за отряд боевых кораблей во главе с крейсером. Германские летчики доложили, что добились по­падания в корму «крейсера» 1000-килограммовой бомбой, что, как мы знаем, совершенно не соответствовало истине.

На следующие сутки для усиления охранения конвоя из Севастополя прибыл тральщик Т-413 — и весьма своевре­менно. Всю вторую половину дня суда подвергались налетам небольших групп «хейнкелей», за которыми в 19.15 последо­вала атака трех Не-111 — торпедоносцев. Суда уклонились от всех торпед, но при энергичном маневрировании буксир лопнул, и «Москва» в охранении Т-413 ушла в Севастополь. «Г. Димит­ров» отбуксировали туда лишь на следующий день. Советская сторона не претендовала на сбитие самолетов противника, но точно известно, что один Не-111 из 6/KG26 25-го пропал без вести вместе со всем экипажем.

По всей видимости, германское командование было не­сколько обескуражено таким дебютом торпедоносцев, кото­рые не применялись на данном театре с ноября 1941 г. 1 мар­та одиночный «хейнкель» промахнулся торпедами по транс­порту «Курск», перевозившему раненых из порта Камыш­-Бурун в Новороссийск (по немецким данным, у торпед после приводнения не запустились двигатели), но в предрассвет­ных сумерках 2 марта другой торпедоносец-охотник смог по­разить пароход «Фабрициус» (2434 брт), шедший с военным грузом в Камыш-Бурун. Судну удалось выброситься на берег в районе мыса Утриш, но снять его с камней не получилось, и в конце концов оно было полностью потеряно. Вечером 4 мар­та другой торпедоносец безуспешно атаковал танкер «Сер­го», совершавший переход из Туапсе в Новороссийск. Спустя пять дней три «хейнкеля» с торпедами вышли в атаку на мин­ный заградитель «Коминтерн» и транспорт «Красная Кубань», которые возвращались из Севастополя в Поти, но и на этот раз кораблям удалось уклониться. 10 марта нападению под­вергся санитарный транспорт «Львов», шедший в сопровож­дении эсминца «Шаумян». Оба немецких пилота допустили большие ошибки при прицеливании в вечерних сумерках, и все их торпеды прошли мимо целей.

Появление на советских коммуникациях торпедоносной авиации противника не осталось незамеченным и сразу же вызвало бурную реакцию. 4 марта командующий Черномор­ским флотом указал всем подчиненным командирам соеди­нений, что в условиях поставленных флоту задач недостаток транспортов, плохое их состояние и слабость ремонтных баз, а также совершенное отсутствие пополнения и невозмож­ность приобретений за границей с исключительной остротой поднимают вопрос о сохранении тоннажа. За время войны морской флот на Черном море потерял до 40 транспортов, из них за последние два месяца — 12.

Командующий флотом обратился ко всем своим помощ­никам и флагманам с призывом продумать до деталей все, что связано со сбережением и сохранением судового соста­ва. Одновременно адмирал Октябрьский приказал команди­рам военно-морских баз самим лично утверждать, контроли­ровать и обеспечивать переход транспортов в районах своих баз, надежно прикрывать свои коммуникации с моря и возду­ха, обеспечить конвои грамотными лоцманами, обеспечить надежный проход транспортов по фарватерам, а также вход их в базы и выход из баз, не допускать в дальнейшем гибели транспортов на своих минных заграждениях.

9 марта была получена директива наркома ВМФ Н. Г. Куз­нецова, в которой предписывалось охранять каждый выходя­щий в море транспорт не менее чем двумя сторожевыми ка­терами, прикрывать их на подходах к базам истребителями, довооружить зенитной артиллерией и, кроме того, выявить аэродромы базирования вражеских торпедоносцев и уничто­жить их там ударами с воздуха.