Воздушная битва за Севастополь, 1941–1942

«9 июня 1942 года 40 человек бойцов под командованием лейтенанта Пустынцева Бориса Степановича были направле­ны для подкрепления на 365-ю зенитную батарею. К рассвету 10 июня со стороны Северной бухты мы прибыли на огневую позицию 365-й батареи. В первой половине дня 12 июня я был ранен в обе ноги. Меня положили в бывшее караульное поме­щение, где уже находились раненые бойцы.

13 июня во второй половине дня позиция батареи была за­нята немцами. Мы, раненые, т. е. я, Михалев Василий Ивано­вич — жив, Марченко — жив, Шепелев — там погиб, Шмаль — умер там, оторваны были руки, истек кровью, Шелег Иван Ил­ларионович — жив и другие три бойца, фамилии их не помню, находились в этой землянке и организовали оборону.

Немцы стреляли по землянке из автоматов, пулеметов, бросали в землянку гранаты, которые мы выбрасывали об­ратно. Тогда немцы опустили сверху над входом в землянку большую связку гранат, которые взорвались, разрушили зем­лянку и привалили нас всех. Немцы, видимо, решили, что мы все погибли, и ушли с позиции.

Оставшиеся в живых, я, Шелег, Михалев, Марченко, с наступлением темноты помогли друг другу освободиться от за­валов и перевязали раны. Так как Шелег и Михалев оказались здоровее нас, мы решили, чтобы они под покровом темноты добрались до штаба полка и доложили о состоянии батареи.

Я и Марченко оставались в землянке, так как не могли дви­гаться. К рассвету 14 июня я, помогая Марченко, ползком вы­брались из района позиции в кусты и потом добрались к своим».

То, что зенитчики сражались до последнего, свидетельст­вуют и последние полученные с батареи сигналы. Днем на ко­мандный пункт дивизиона поступило сообщение: «Танки про­тивника расстреливают нас в упор, пехота забрасывает гра­натами. Прощайте, товарищи! За Родину, вперед к победе!», а вскоре после этого в 15.18: «Отбиваться нечем. Личный со­став весь выбыл из строя. Открывайте огонь по нашей пози­ции, по нашему КП». 24 июля указом Президиума Верховного Совета лейтенанту Пьянзину было присвоено звание Героя Советского Союза. Вместе с тем падение 365-й батареи об­нажило фланг 30-й бронированной батареи и дало немцам выгодные исходные позиции для штурма укреплений Север­ной стороны, построенных еще в годы Крымской войны (не­мецкие названия «Урал», «Волга», «Сибирь»). Манштейн вы­дал взятие форта «Сталин» за стратегический успех, свиде­тельствующий, что силы обороняющихся на исходе и перелом близок. Это помогло ему убедить Гитлера выделить в распо­ряжение 11-й армии еще три пехотных полка и не перебрасы­вать VIII авиакорпус под Харьков до достижения решающего успеха под Севастополем, что должно было бы произойти, не передвинь Гитлер дату наступления по плану «Блау» с 20 июня на неопределенный срок.

Летчики авиагруппы СОРа, насколько могли, пытались об­легчить положение своих войск на земле, но из этого мало что вышло. Днем штурмовики трижды (13 вылетов Ил-2, 7 И-16, 2 И-153 в сопровождении 26 Як-1 и 7 И-16) вылетали для нане­сения ударов по противнику и, по докладам, уничтожили 13 танков, 5 автомашин, минометную батарею и до роты пехоты. Эти данные вызывают большие сомнения, поскольку, исполь­зуя новую тактику, немцы оказали в воздухе эффективное противодействие. «И вот 13 июня, поднявшись на выполнение своей основной задачи, — вспоминал К. Д. Денисов, — нам пришлось драться только с истребителями. Преимущество бы­ло на стороне противника, поскольку он непрерывно наращи­вал усилия в воздухе за счет подкрепления с ближайших аэ­родромов. У нас же такие возможности были предельно огра­ниченными.