Воздушная гавань

Лица двадцати с лишним профессиональных вояк побледнели под захлестнувшей их волной тревоги, и Эспира дождался, пока тишина не станет невыносимой, прежде чем бросить им:

— Разойдись.

Хоть никто и не требовал, все десантники выполнили разворот направо с четкостью, достойной учебного плана, и, ступая по возможности тише, покинули промежуточную камеру вентиляции, чтобы скрыться в боковом туннеле, направляясь к разбитому ранее лагерю.

— По мне, так едва заметное пятнышко, майор, — пробурчал позади Эспиры чей-то глубокий, низкий голос.

Обернувшись, Эспира увидел стоящего в нескольких футах сержанта Чириако; тот сумел подойти совершенно бесшумно. Боерожденный десантник приветствовал его безупречным салютом, который Эспира вернул с той же четкостью движений.

— Давным-давно мой первый сержант, под чьим началом я служил, научил меня поддерживать в подчиненных собранность неукоснительным исполнением знакомого распорядка и страхом навлечь на себя гнев в случае малейшего нарушения.

Едва заметно усмехнувшись, Чириако принял чуть более расслабленную позу.

— Вот как? Чему еще он вас научил?

— Никогда не ожидать своего появления в условленное время, — ответил Эспира, не позволив себе расплыться в ответной улыбке. — Куда пропал лейтенант Лазаро?

Кошачьи глаза Чириако полыхнули скрытым гневом.

— Погиб, сэр.

Эспира чуть наклонил голову.

— Как?

— Он принял ошибочное решение, не прислушавшись к моим советам, — пояснил Чириако. — Нарвался на группу местных, которых принял за штатских, помогавших раненым в ходе воздушного удара. Пытался, блефуя, миновать их, вместо того чтобы расстрелять всех и продолжить доставку нашего груза.

— Но почему?

— Одна из штатских оказалась миленькой девушкой. Будто кукла фарфоровая. А лейтенант был совсем молод, сэр.

Эспира кивнул, насупив брови. Рыцарство было в великой чести у высшей знати Копья Аврора, и молодым офицерам нелегко бывало сообразить, как ничтожно низко ценится эта добродетель в настоящем бою. Поэтому такой бой нередко завершался их гибелью.

— Что же случилось?

— Они раскусили блеф Лазаро, и очаровательная куколка разрядила боевую перчатку ему в лицо с расстояния в пару футов.

Эспира крякнул.

— Черт… У парня были хорошие задатки. По крайней мере, умер он быстро. Что стало с чанерией?

Сержант покачал головой.

— Ждали прибытия штурмового отряда, но те так и не появились. Передать им взрывчатку не удалось. Какой-то деятель резервного флота проявил инициативу и собрал ополчение, ворвался в туннели и перехватил нас. Полагаю, что отряд, посланный взорвать чанерию, был уничтожен в полном составе, сэр.

— Жаль, — сказал Эспира. — Эта цель не была основной, а риск выглядел вполне оправданным, — и к тому же, уничтожив треклятую лавку кристаллов, мы смогли бы воткнуть в свои шляпы по лишнему красивому перу.

Склонив голову, он хмуро вгляделся в Чириако.

— Вы были ранены, сержант?

— Ерунда, — сказал тот, — скоро заживет. Чертов дурак Лазаро. Потерял половину отряда.

Щурясь, он вглядывался в дальний конец туннеля, в котором скрылись десантники.

— Вы и правда вздернули бы их, сэр?

— Десятую часть своих сил? Вздор! Но прямо сейчас мне нужно, чтобы они опасались чего-то, помимо Копья, полного рассерженных альбионцев.

Ноздри Чириако раздулись, а его взгляд сместился к проему другого туннеля, ведущего прочь от промежуточной камеры.

— Тогда зачем она здесь?

— Говорите потише, сержант, — посоветовал Эспира рослому боерожденному. — Вы принадлежите к лучшим бойцам Копья Аврора, но у каждого из нас свои приказы.

— Так точно, сэр.

Эспира кивнул и, проследив за взглядом сержанта, уставился в темные глубины туннеля. Подручный мадам Кэвендиш, Сарк, стоял у входа в него: мрачная, пугающая фигура в черном; лицо с невыразительным остановившимся взглядом, застывшее в гримасе вечной скуки. Любой, у кого сохранилась хоть капля мозгов, опознал бы в нем жестокого убийцу, стоящего на страже.

Эспира старался не замечать этого, сосредоточив все внимание на подчиненных, — но теперь, в повисшем молчании, вновь смог расслышать тонкий жалостный стон. Исполненные безнадежности и страдания, эти звуки, дрожа и время от времени прерываясь, плыли сюда из темноты.

— Рен? — шепотом окликнул его Чириако.

— На нашу базу случайно наткнулся зверодав, — так же тихо объяснил ему Эспира. — Мы схватили его самого, но не его напарника. Говорит, что вышел на смену в одиночку. Она прибыла, чтобы удостовериться.

— Ножи? — предположил боерожденный.

Сдержав дрожь, Эспира покачал головой.

— У нее ничего при себе не было.

— Ненормальная стерва, — выдохнул Чириако.

— Она полезная ненормальная стерва, — поправил его Эспира. — Радуйся, что она на нашей стороне.

Сузив глаза, боерожденный вперил пристальный взгляд в Сарка, а после шевельнул плечом — так, словно увиденное доставило ему боль.

— Нет, майор, — наконец ответил он. — Не уверен, что готов этому радоваться.