Воздушная гавань

Гвен с ужасом наблюдала за тем, как шелкопряд дождался, пока несколько человек, сбившись вместе, не рванут к ведшей на кухню двери, а затем настиг их одним-единственным, фантастически мощным прыжком. Он навалился на них, словно несущаяся без управления тяжело груженная телега, и под общие вопли смял беглецов в лепешку. Множество ног, орудуя как дубинки, сокрушили всех выживших после столкновения. Один из посетителей разрядил перчатку в чудище с расстояния в какой-то фут, но панцирь шелкопряда отбросил большую часть силы взрыва в сторону, и вся атака ограничилась разве что появлением небольшого кратера в толстой шкуре чудовища.

Само оружие, однако, завладело вниманием шелкопряда, и тот развернулся, молниеносно быстро для такой туши. Челюсти его распахнулись тремя отвратительными лепестками и, сомкнувшись на запястье с оружием, с той же ловкостью лишили человека руки, с какой садовник Ланкастеров срезает побег с розового куста.

После этого чудовище опять взялось прясть и вскоре забаррикадировало дверь в кухню окровавленными телами и узлами шелковой паутины. Бывшие в зале люди бежали к лестнице — единственному оставшемуся у них выходу.

— Наверх, — хрипло выдохнул Бенедикт.

— Нет. Мы бежать не можем. Нужно убить его, размеренно произнесла Гвен голосом, который показался ей чересчур резким и решительным. — Против этой брони перчатки бессильны. Если мы дадим загнать себя в ловушку узких коридоров и маленьких комнат, то лишь позволим врагу развернуться, показав свои сильные стороны. Он расправится со всеми по очереди. Между прочим, мы еще остаемся гвардейцами, Бенедикт.

— И нам приказано защищать мастера Феруса.

— Мы защитим его, уничтожив страшилище прежде, чем оно убьет еще хоть одного альбионца, — отрезала Гвен. — Прямо здесь, где у нас остается пространство для маневра, и прямо сейчас, пока у нас еще есть численное преимущество.

— Девчонка права, — проворчал коммодор Пайн. — Да сожрут меня крысы, этот шелкопряд на редкость здоровый. Но разве непобедимый? Нет. Если добраться до брюха, мы сможем убить его. Там ничего, одна ворвань да артерии. Выстрел в башку тоже поможет, если повезет не угодить по броне.

Гвен быстро кивнула. Работая над своей баррикадой, шелкопряд втягивал голову, пряча ее за шишковатыми выступами брони на плечах, — сложная цель, и она не станет спокойно дожидаться выстрела, как только перчатка окажется поднятой. Девушка повернулась к эфирреалисту:

— Вы ничего не можете сделать?

— Боюсь, моя трость осталась в номере наверху, — виновато ответил Ферус. — Она сразу выдала бы меня. А без нее мне не совершить ничего выдающегося.

— Так сходите за ней, — процедила Гвен сквозь зубы.

Ферус приоткрыл рот и беспомощно посмотрел на Гвен, а потом махнул рукой:

— Но… там дверные ручки. А Чудачку я отправил беседовать с кошками.

Гвен встретила это признание прямым взглядом, но в любом случае эфирреалист не успел бы, наверное, добыть свою трость прежде, чем шелкопряд бросится на них снова. Она повернулась к другим выжившим, еще остававшимся в зале.

— Слушайте! — крикнула она им — группке пожилых мужчин, сбившейся вместе для защиты, как сделали это она сама с товарищами. — Когда эта тварь двинет к лестнице, атакуем ее все вместе, с разных сторон!

— Semper fortitude! — вскричал мастер Ферус.

— Semper fortitude! — откликнулся плотный седовласый мужчина в докерской куртке. — Мы с вами! Все вместе!

— Совсем спятили? — выкрикнул из другой столь же тесной группы клиент бара помоложе. — Да он прикончит всех и не поморщится!

— О Боже Всевышний! — простонала Гвен. — Парень! Собери свою мошонку в кулак и сражайся!

Бенедикт вздрогнул.

— Даже если набросимся, — рассудил коммодор Пайн, — убить эту зверюгу будет не просто. Если не доберемся до брюха, она просто спрячется под своей скорлупой.

Внимательно оглядевшись, Гвен нашла возможное решение.

— Я сама прослежу за тем, чтобы у зверя не было такой возможности. Долго сидеть на месте ему не придется. Отвлечешь его ненадолго, Бенни?

— Как пожелаешь, сестрица, — сказал Бенедикт, обнажая клыки в хищной улыбке. — Собираешься припечь его за измену?

— Может, уже хватит об этом вспоминать, а?

— Сейчас она нападет снова, — спокойно произнес мастер Ферус.

Шелкопряд уложил последнюю пару изломанных трупов на груду перед дверью — впрочем, Гвен показалось, что один из мертвецов еще шевелится, — натуго залепил их своим шелком и длинной волной взобрался на барную стойку. Пучки фасеточных глаз осматривали комнату, пока ноги исполняли беспокойный танец, словно шелкопряду не терпелось напасть вновь.

Бенедикт ответил на это желание: с обнаженной саблей в руке он выскользнул на открытое пространство как раз между огромным шелкопрядом и лестницей, чтобы встретить противника в одиночку, вдали от сбившихся в защитные группы остальных выживших. Шелкопряд был хищником; это существо ясно видело уязвимость и не стало медлить. Зверь сразу метнулся вперед — так же проворно и смертоносно, как и во время первой атаки, устлавшей пол общего зала мертвыми телами.