Воздушная гавань

— Полноте, мистер Кеттл, — шевельнулся Гримм. — Нам наступает на пятки здоровенная и очень сердитая «Итаска». В этих обстоятельствах я весьма доволен помощью, которую нам сможет оказать любое судно нашего флота.

Кеттл мрачно процедил что-то себе под нос, и Гвен покосилась на пилота.

— Капитан? Здесь имеется повод для беспокойства?

Глубокомысленная пауза, которую Гримм выдержал, прежде чем ответить, в понимании Гвен говорила о многом и расходилась в значении со сказанным вслух:

— Не особенно значительный, — рассудил он. — «Блистательный» тоже боевой крейсер, вполне способный противостоять «Итаске», а в подчинении у коммодора Рука состоит надежный, компетентный флотский экипаж.

— Не могла не заметить, сэр, — сказала Гвен, — что вы не назвали самого коммодора надежным или компетентным.

— Не мне об этом судить, — ровно ответил Гримм. — Он достаточно хорошо продвигался вверх по служебной лестнице.

Кеттл громко фыркнул, бросая «Хищницу» ввысь по широкой дуге, чтобы избежать столкновения с быстро росшей в размерах энергетической сферой вражеского выстрела.

— Он напыщенный, распутный осел, — так же ровно отметила Гвен, — не обладающий даже той каплей ума, которой небесный Бог наделил дураков, хотя, полагаю, он не лишен своеобразной смекалки, присущей крысиному племени. К тому же ему весьма идет флотская униформа.

Гримм быстро обратил к девушке лицо, чтобы сразу же отвернуться. По тому, как натянулась кожа на скуле капитана, девушка сделала вывод, что он широко улыбается.

— Не дерзну спорить с вашим мнением, мисс Ланкастер, — уронил он.

— Это потому, что кэп предпочитает не ввязываться в схватки, которые не смог бы выиграть, — пояснил Кеттл.

Регулярно звучащий грохот вражеских выстрелов постепенно усиливался.

— Кэп, — предупреждающим тоном сказал Кеттл, — если «Итаска» еще немного нас нагонит, не останется времени на уклонение. Мне придется просто лавировать. До «Блистательного» мы можем и не долететь.

Гримм повернулся к раструбу переговорного устройства.

— Мостик вызывает машинное отделение.

В трубке задребезжал голос Джорнимена:

— Да, кэп?

— Если есть хоть какой-то запас хода, мистер Джорнимен, он нужен нам прямо сейчас.

— Диву даюсь, что системы еще держатся, кэп! — крикнул в ответ механик. — Черт, да кое-какие из этих кабелей буквально подвязаны шпагатом! Но я посмотрю, что тут можно сделать. Конец связи.

Последовавшие за этим разговором минуты Гвен сочла как-то особенно пугающими. Рядом с девушкой не происходило ровным счетом никаких насильственных действий, а исходившая от врага угроза не казалась реальной, ведь тот больше походил на детскую игрушку, модель воздушного судна, тенью парящую далеко позади. Гвен не могла толком подготовиться к сражению с чем-то, чего даже не было поблизости. Вместо этого небо по соседству продолжали сотрясать огненные вспышки и громовые раскаты, которые то и дело обдавали палубу «Хищницы» порывами горячего, насыщенного озоном воздуха, суля всем, кто был на ее борту, внезапную и жестокую смерть. Корабль отчаянно вилял во все стороны, совершая все более резкие маневры уклонения, каждый из которых еще ненадолго продлевал им жизни, — и тем самым позволял противнику приблизиться еще немного.

Девушке казалось, что она скоро сойдет с ума от осознания своего полного бессилия. Она совершенно ничего не могла сделать, чтобы избежать уготованной «Хищнице» судьбы, какой бы та ни была, — разве что немедленно спрыгнуть за ограждавшие капитанский мостик перила. У Гвен не имелось ни нужной подготовки, ни врожденных инстинктов, ни обретенных с опытом знаний, которые помогли бы выжить в подобных обстоятельствах. Девушка поняла вдруг, что ее жизнь, ее судьба всецело находятся в чужих руках.

Капитан Гримм неподвижно стоял на своем мостике, заложив руки за спину, и все его страховочные ремни были аккуратно и туго натянуты… Он воплощал собой идеальный образ капитана воздушного судна, держащего в своих руках жизни каждого, кто был на борту, и делал это, не сгибаясь под тяжестью ответственности и не сетуя на неудобства.

То был символ мужества, с которым Гвен еще не приходилось сталкиваться.

Как такой человек мог получить клеймо труса и быть с позором изгнан с флотской службы, что бы там ни значилось в архивных записях?

У Гвен вдруг перехватило дыхание. За последние секунды «Хищница» сумела спуститься к затянутой туманами мезосфере, а «Итаска» все это время сокращала дистанцию между ними. Там, в глубине тумана впереди, девушка уже могла различить темную тень «Блистательного», готового воспарить и впиться во врага зубами.

— Не станем путаться в ногах у коммодора Рука. Приготовьтесь к маневру уклонением вверх, мистер Кеттл, — распорядился Гримм, чей голос звучал совершенно спокойно. — Ждите приказа. Ждите…

Секунда тянулась целую вечность.

А затем запас удачи «Хищницы» вдруг иссяк.

Новый пылающий шар, выпущенный носовым орудием «Итаски», полыхнул прямо среди расправленных по левому борту эфирных сетей, в жестокой вспышке разряда вмиг обратив их в огненное крыло, сотканное из горящего эфиршелка.