Воздушная гавань

— Ждать команды! — рявкнул Джорнимен. Гвен слышала, как он с силой стучит каблуком о палубу — отсчитывает секунды.

Такое проявление холодного и собранного мышления, упрямой целеустремленности среди царящего вокруг безумия заставило девушку потрясенно покачать головой… и в тот момент она заметила торчащий из-под распределительного щита конец кабеля.

На то, чтобы обдумать последствия, у Гвен не было времени. Все эти кабели проводили ток от «клетки Хаслетта» к корабельным системам. Если выбившийся из зажима кабель относился к тем, что питали подъемный кристалл или какой-то из кристаллов балансировки, он не получит питание одновременно с остальными, и последствия могут оказаться самыми плачевными.

Отстегнув один из страховочных ремней, Гвен бросилась к панели, чудом умудрившись не рухнуть при этом на спину.

— Три! — проревел Джорнимен.

Гвен схватила свободный кабель.

— Два! — крикнул Джорнимен.

Она отыскала взглядом незанятое гнездо и быстро воткнула конец кабеля на место — питание кристалла баланса по правому борту. Если девушка не запитает систему прежде, чем механик подаст ток на цепь кристаллов, корабль начнет бешено вращаться вдоль своей оси и окончательно выйдет из-под контроля — с катастрофическими и, возможно, фатальными результатами.

В отчаянной спешке Гвен возилась с зажимом кабеля, понимая, что спасти положение уже не успевает.

— Один! — крикнул Джорнимен, и его пальцы заметались по панели, щелкая тумблерами, которые открывают каналы подачи энергии от ядра. — Пуск подъемных систем!

Глава 62

КОПЬЕ АЛЬБИОН, РУИНЫ ПРИСТАНИ ХАББЛА ПЛАТФОРМА

Слепящая вспышка от взрыва, поглотившего «Хищницу», оставила после себя мутное белое пятно прямо по центру поля зрения Гримма. Он прикрыл глаза рукой и быстро заморгал, пытаясь отыскать взглядом свое судно. Открывшееся ему зрелище было почти немыслимым.

Покончив со своей задачей, «Туманная акула» развернула эфиршелковую сеть по левому борту, выполняя изящный пируэт. Через считаные секунды она расправит сети целиком, подхватит эфирные потоки и начнет набирать скорость, удаляясь курсом на зюйд-вест-тень-вест, точно к Копью Аврора.

С досадой качая головой, Гримм устремил свой взгляд ниже, прямо перед собой.

Поверхность пристани тянулась от Копья футов на пять или шесть, чтобы затем оборваться рваными, расщепленными краями — острыми, как осколки сломанных зубов. Там, где несколько мгновений тому назад процветала коммерция, теперь не осталось ничего, кроме ветра, тумана и пустоты.

Пристань хаббла Платформа исчезла.

И «Хищница» погибла вместе с ней.

Канула в небытие.

Гримм рискнул подняться, но встать сумел разве что на колени. Он чувствовал, как бессильно опустились его плечи, а череп внезапно показался невыносимо тяжел для мышц шеи. Мир покатился вниз по сложной спирали, и Гримму пришлось опереться о копьекаменную стену рукой, чтобы не позволить миру затянуть за собой и его самого.

«Хищницы» не стало. У него больше нет дома.

Джорнимен со своими механиками и нанятыми работниками остались на судне. Как и мастер Ферус. Как и мисс Гвендолин.

Все они остались на борту «Хищницы».

Он слышал чьи-то голоса, но слова утратили всякий смысл. Чьи-то руки помогли ему встать на ноги и выпрямиться. Он остался стоять, хотя причин для этого больше не видел. Яркое сиреневое пятно перед глазами по-прежнему мешало хоть что-то разглядеть; остатки свирепой вспышки, которая поглотила его корабль, его людей и его будущее.

— …подальше от края, сэр, — резким, взволнованным голосом говорил Кеттл. — Мы все еще в пределах досягаемости пушек «Туманной акулы».

— Нет, стрелять они уже не станут, — услышал Гримм собственный голос, слабый и безжизненный. — Пристани и склады, орудийные гнезда и торговые суда, снабжавшие Альбион припасами, — все цели уничтожены. Каллиопа достигла всего, за чем явилась. Теперь остается только уйти от ответа. Она бежит прочь и не станет оглядываться.

Железные пальцы Кеттла не спешили разжать его бицепс.

— Тогда просто отойдите от края, сэр. Не ровен час, поскользнетесь и упадете.

Забота, сквозящая в осмотрительно подобранных словах пилота, колыхнула в Гримме некое странное чувство, схожее с гневом. Неясное, очень далекое чувство, — он ощутил его скорее как тепло, разлившееся вдоль позвоночника. Оно придало Гримму сил поднять лицо и вглядеться в своего пилота.

— О чем это вы?

В ровном взгляде серых глаз Кеттла мелькнуло зыбкое беспокойство, которое вскоре сменилось чем-то вроде волны глубокого облегчения.

— Э, капитан… Ни о чем, сэр. Ничего такого.

Гримм пристально изучал выражение лица пилота, пока разрозненные фрагменты случившегося стремительно проносились у него перед глазами, а события мысленно разыгрывались в обратном направлении. Это как-то привело его разум и волю в подобие спокойствия. Конечно, боль осталась. Ужасная, ужасная боль — которая (и в этом он не сомневался) в самом ближайшем будущем сокрушит его, превратив в бессвязно лопочущего безумца.