Воздушная кукуруза

Четвертое видение было самым ужасным, она только развернула ребенка, чтобы поменять пеленки и вдруг… застыла как муха в янтаре, звуки и краски ушли … Затем она увидела ярко освещенную комнату, без окон. Комната залита мертвенно-белым светом от ярких софитов на стойках, как в фотоателье. Между двух стоек стоит кресло, в кресле сидит девушка в белом кружевном платье. Белые туфли на шпильках, ноги изящно поставлены чуть набок. Светлые волосы рассыпаны по плечам, в руках она держит букет белых лилий. На лице нет макияжа — только глаза девушки сияют и без туши. Она счастлива, она любима, её губы улыбаются, а глаза смотрят на фотографа тепло и радостно.

Лина слышит щелчки фотоаппарата, но не видит кто снимает. Мужчина повернут к ней спиной, она видит только темную одежду, и темные же волосы. У него в руках мощная фотокамера, он двигается, в поиске все новых и новых ракурсов. Девушка в кресле позирует, то запрокинув голову, то склонив вперед и глядя исподлобья, то улыбается широко, то загадочно. Голос называет её Людочкой, лапушкой, хвалит её, и просит сделать еще так… и так…

Неожиданно глаза девушки теряют осмысленность, лицо бледнеет и превращается в маску, руки слабеют и цветы медленно-медленно падают на пол.

— Да! Это лучший кадр! — Слышит она, и к девушке подходит мужчина в чем-то черном. Поднимает её на руки и несет к столу, оказывается, в комнате есть стол. Нет, это алтарь, он убран белым шелком… мужчина кладет девушку на алтарь, расправляет одежду и волосы, поднимает цветы и украшает ими девушку.

— Да, она Ангел! Я знал! — Кажется, он плачет, но руки его достают шприц и ставят укол куда-то выше плеча жертвы. Девушка не сопротивляется, она чем тот одурманена. Мужчина передвигает кресло и садится, глядя на дело рук своих. Молчит и любуется этой картиной — белая комната, яркий свет, запах лилий — голова Лины начинает болеть, она боится упасть. Человек начинает оборачиваться к ней, и с улыбкой смотрит в её глаза … Девушка на алтаре содрогается, её начинает жестоко рвать… Мужчина вскакивает, кричит что-то гневное… И в это момент Лину хватают за плечи, трясут и она оказывается у себя дома.

Ребенок орет, видимо уже давно. Муж крепко обнимает её, сидя на кровати и держа её на коленях, бабушка рядом со шприцом и локоть саднит. Значит, укол уже поставили… Голова болит все сильнее, яркий свет мешает, и она закрывает глаза.

— Линочка, девочка, что с тобой? — Бабушка плачет не скрываясь. — Ты так напугала нас.

— Лина, это опять было видение? Ты опять видела его? — Шепот Андрея звучит сдавленно, где-то около затылка, он уткнулся носом в её волосы.

— Да, да. Выключите свет, очень голова болит! Просто глаза режет! — И пожалуйста, заберите ребенка, он так плачет, мне больно!

Муж опускает её на кровать, бабушка торопливо убирает покрывало и одеяло. Потом бежит, выключает свет, забирает обоих детей и уходит, закрыв дверь. Понемногу плач стихает, но спазмы в голове не прекращаются. Она пытается рассказать мужу, что видела, но выходит плохо.

— Люда, её зовут Люда, тот человек называл её Людочкой. И она похожа на меня… почему они все похожи на меня? И он поставил её укол, а ёё стало тошнить… Ой, Андрюш, тазик, меня тошнит… — Пока муж бежит в ванну за тазиком, она старается глубоко дышать, чтобы сдержать рвотный позыв. Муж успевает поставить таз и её рвет, долго, жестоко. Она рвано пьет воду из поданной кружки, руки дрожат и лоб в поту. Когда она, обессилено, падает на подушку, муж обтирает её лицо влажным полотенцем и ложится рядом. Так в его объятиях она, путаясь и сбиваясь на повторения, рассказывает свой кошмар, плачет и засыпает. Андрей слышит это все не впервые, поэтому легко понимает, о чем и о ком рассказывает его жена. Значит маньяк убил очередную жертву. А они еще даже не нашли ни одного трупа. Приступ мигрени продолжается неделю, женщина пьет только воду, которая тут же возвращается назад, быстро слабеет и совсем не встает. Приезжает скорая, ей что-то колют, она засыпает, потом опять темная комната, жуткие воспоминания и тошнота.

Проходит все неожиданно, в один день она просто встает на ноги и подходит к зеркалу, бледная худая тень её самой смотрит из рамы.

— Боже! И это каждый день видит мой муж! Андрюшка же разлюбит меня! — Шепотом восклицает женщина.

— Не разлюблю. Ты что вскочила, рано же еще. Пять часов.

— Андрюша я есть хочу. Очень сильно.

До сонного мужчины доходит, что произошло, он вскакивает.

— Линочка, сядь. Я сейчас! Я все принесу!

— Я сама дойду до кухни. — Они вместе идут на цыпочках в кухню, где Андрей подогревает ей картофельное пюре и котлеты, режет в миску огромный помидор, зелень и заправляет все сливками.

Она ест, кажется, в первый раз в жизни. Все так вкусно, что пока Андрей резал салат ни картошки, ни котлет уже не было. Тогда он достает большую сковородку и делает яичницу из трех яиц, сосисок, сыра и помидор.

Лина пьет горячий чай из большой кружки и с нетерпением ждет яичницу. К изумлению мужа, съедает все, протерев сковороду хлебом, встает покачиваясь: