Воздушнее поцелуя

– Джи-Джи не успеет приготовить свое коронное блюдо, – пояснил Джош. – Правда, застолье можно перенести на другой день, а вот с покупкой одежды стоит поторопиться, потому что…

– Джош! – вдруг решительно перебила его Пэм.

– Да?

– Скажи, уж не из-за того ли ты помогаешь мне избавиться от назойливой родственницы, чтобы только заставить меня сменить стиль одежды?

Он заулыбался – Пэм поняла это по изменившимся интонациям его голоса.

– Как тебе сказать…

– Говори как есть.

– Ну, возможно.

– А точнее? – настойчиво произнесла Пэм.

– Ну да, да. Собственно, я уже говорил тебе, что при взгляде на тебя… или, вернее, видя, как ты одета… Словом, мое чувство прекрасного оказывается ущемленным. И вдобавок я вскипаю возмущением из-за того, что красивая женщина сознательно сводит на «нет» все подаренные ей природой преимущества.

А может, дело в другом? – подумала Пэм. Может, Джош планирует сойтись со мной поближе?

От подобного предположения ее бросило в жар, лицо вновь заалело и каждая клеточка тела затрепетала.

Никогда еще у Пэм не было такого красивого мужчины. Она воспринимала Джоша как нечто необычное, даже экзотическое. С ним было легко разговаривать, но в то же время на него было больно смотреть – он ослеплял. Когда Пэм решалась взглянуть в его небесно-голубые глаза, ей казалось, что перед ней спустившийся на землю ангел. Ни один мужчина не вызывал у нее таких возвышенных мыслей. Вместе с тем Джош был, что называется, мужчиной из плоти и крови, и от него исходили вполне ощутимые эротические импульсы. Пэм ощущала их даже сейчас, на расстоянии.

Красавец-любовник…

Это словосочетание казалось таким заманчивым, сказочно-прекрасным, диковинным, завораживающим… Манило, как ночного мотылька на свет.

– А кроме того, сменив стиль одежды, ты произведешь неизгладимое впечатление на Лайзу, – вкрадчиво произнес Джош. – Она поймет, что ты стала совсем другим человеком и с тобой следует обращаться по-новому.

Пэм прерывисто вздохнула. В данный момент ее меньше всего волновала Лайза.

– Что ж, если ты гарантируешь, что я собью с Лайзы спесь и она лишится хотя бы части присущего ей нахальства…

– О нет! – воскликнул Джош. – Гарантий дать не могу. Но перемены будут, обещаю.

– В таком случае… – Пэм умолкла. Так непривычно было сдавать позиции! Тем более перед мужчиной.

– Ну? Решайся! Ведь я вкладываю в наш договор больше, чем ты. На мне лежит ответственность и за плеер, и за диски с тяжелым роком, и за индийские благовония, и за специальное угощение для Лайзы, а тебе всего-то пройтись по магазинам и купить новую одежду. Причем, заметь, не кому-нибудь, а себе самой. Ну что, идет?

Действительно, что я теряю? – проплыло в мозгу Пэм. Мне в самом деле давно пора обновить гардероб. Трудно вспомнить, когда я последний раз покупала себе одежду. Кажется, года два назад. А Лайза небось каждые три месяца заменяет все свое тряпье новым.

– Идет!

Фу-у, насилу уговорил. Джош усмехнулся на другом конце провода. Ну все, теперь не отвертишься!

– Только с условием, что моя новая одежда не будет выходить за рамки приличий, другую я не куплю и не надену!

– Разумеется, не будет, – подхватил Джош и вдруг осекся. – Постой, что ты хочешь этим сказать? Не собираешься ли ты часом купить себе точно такие же шаровары, которые я сегодня видел на тебе, только новые? Если так, то и по магазинами ходить не стоит. Незачем напрасно тратить время.

– Не в этом дело, – возразила Пэм. – Я лишь говорю, что никогда не оденусь так, как некоторые здешние красавицы. То есть неприлично.

– Неприлично… – повторил Джош, будто пытаясь проникнуть в суть некоего загадочного понятия. – Пожалуйста, объясни, какой смысл ты вкладываешь в это слово.

– Я сама хотела просить тебя объяснить мне, как можно разгуливать по улице, не имея на себе практически ничего – юбочку, которая, по сути, является лишь названием, и лоскуток ткани спереди. У нас, в Лондоне, за появление в подобном виде в общественном месте попросту оштрафовали бы.

– Правда? – удивился Джош.

– Конечно. Разве можно так бесстыдно выпячивать все выпуклые части тела!

– Насколько я понимаю, ты имеешь в виду дамскую грудь и ягодицы?

– Именно!

– Но что тут особенного? Ведь все это естественно.

– Согласна, только зачем эту естественность так настойчиво подчеркивать? Демонстрировать всем и вся?

Джош минутку помедлил.

– Ну, я как-то не задумывался над подобным вопросом. Просто любовался женщинами – и все. Ведь они красивы, Пэм!

– Разве я об этом говорю? – хмыкнула она. – Ничего плохого нет в том, что женщина красива, но она вполне способна оставаться таковой, не обнажая прилюдно определенные части тела. У нас в Лондоне…

Джош негромко рассмеялся.

– Сейчас ты в Мельбурне, солнышко! Здесь другой воздух, или, лучше сказать, атмосфера. Иной стиль жизни и все такое. Поэтому я и призываю тебя сменить твой собственный стиль. Здесь он неуместен. Если послушаешь меня, станешь более элегантной… в местном понимании этого слова.

– По-твоему, я недостаточно элегантна? – спросила Пэм, не сумев исключить из голоса дрожь обиды.