Воздушнее поцелуя

– Этого вполне достаточно, – кивнул Джош.

Лайза поморщилась.

– Одноразовые скатерти, гамак, пикник…

Джош пропустил ее слова мимо ушей, его взгляд был направлен на Пэм.

– А фужеры для вина найдутся?

В данном случае той гадать не пришлось.

– Конечно, и даже разных видов. Кроме того, есть тарелки, ножи, вилки…

– Так что же мы стоим?! Я, к примеру, голоден!

Очень скоро на ковре в гостиной, словно на лесной поляне, была расстелена скатерть, а на ней накрыт обед. Джош откупоривал бутылку. Лайза наблюдала за этим скептически. Потом заговорила, и тогда стала понятна причина ее скепсиса.

– Это какое вино? – спросила она.

Джош посмотрел на нее через пространство «стола».

– Хорошее, местное.

Лайза даже не подумала скрыть разочарование.

– Местное? А французского нет? Или хотя бы итальянского?

Беззаботно пожав плечами, Джош обронил:

– Прости, другого не нашлось. – После чего продолжил мудрить со штопором над пробкой. Через мгновение та с характерным звуком вышла. – Давайте бокалы.

Пока Джош разливал вино, Пэм украдкой поглядывала на его сильные красивые руки с длинными пальцами. Правый мизинец украшало серебряное кольцо с черным камнем, и Пэм знала, что позже скажет по данному поводу Лайза. Мужчины их круга не носили подобных украшений, это считалось дурным тоном. Допускалось лишь скромное обручальное кольцо, золотые запонки и дорогие наручные часы, но, боже упаси, не на браслете, а на добротном кожаном ремешке.

Однако Пэм забыла о кольце, когда ее взгляд поднялся выше, к торсу Джоша. Сегодня тот вновь надел ту самую белую шелковую рубашку, которая была на нем в день их знакомства. Ее воротник был расстегнут, и в разрезе виднелась загорелая кожа. Эта картина будто что-то всколыхнула в груди Пэм.

Сегодня ей было нелегко: с одной стороны, Лайза с бесконечными капризами и телефоном-фотоаппаратом, с другой – Джош со всем своим очарованием. Причем со вторым было даже труднее справляться, чем с первым. Удивительно ли, что порой Пэм казалось, будто ее натянутые нервы звенят от напряжения?

Пытаясь избавиться от него, Пэм сразу отпила три глотка вина. Ей хотелось, во-первых, немного расслабиться, во-вторых, перестать реагировать на наглость Лайзы, и в-третьих, постараться отделаться от желания переместиться поближе к Джошу и обнять его со словами: «Не мог бы ты прямо сейчас поцеловать меня еще разок?».

Но если первые два желания еще были чем-то оправданы, то третье выходило за всякие рамки. Женщины клана Гарменов не пристают к мужчинам с подобными просьбами. Собственно, вообще не пристают.

Пока Пэм пыталась рассортировать свои устремления, Лайза завела с Джошем салонный разговор, пытаясь выяснить его мнение о разнице винтажного божоле урожая девяносто седьмого и двухтысячного годов. Потом заговорила о других винах и вкусовых нюансах, пересыпая речь выражениями наподобие: «вино секко», «трокен», «вин мулюкс», «вино адамадо» и так далее.

Пэм прекрасно понимала, для чего Лайза затеяла эту беседу: чтобы ткнуть Джоша носом в его невежество. А заодно показать Пэм всю степень ее падения – мол, с кем ты связалась, золотце!

Однако Джош был не так прост, как могло показаться. Похоже, он проник в суть маневра Лайзы, потому что тоже предпринял кое-что в этом же роде: сначала спросил, как Лайза относится к музыке, потом, не дожидаясь ответа, пустился в рассуждения о разнице, порой понятной лишь специалисту, между тяжелым роком, металлом, спидом, трэшем и тому подобное. Затем – со словами «Что говорить, когда можно поставить диск!» – поднялся с ковра, направился к собственному, заранее доставленному сюда плееру и действительно поставил диск с чем-то не просто тяжелым, а зубодробительным.

– Вот это я называю музыкой! – прокричал он, выдержав дольно долгий промежуток времени. – А?! Что скажешь?!

Вопрос предназначался Лайзе, но Пэм прекрасно знала ответ. Мало того что Лайзе не понравился наполнивший помещение грохот, она еще испытывала жуткое неудобство из-за того, что Джош называет ее на «ты», тем самым заставляя так же обращаться к нему самому. В результате они словно становились на одну доску, но именно подобное положение и выводило Лайзу из себя, так как было совершенно для нее неприемлемо.

– Музыка просто супер! – крикнула Пэм, едва заметно подмигнув Джошу.

– Главное, есть возможность слушать на любой громкости! – заорал Джош в ответ. – Постояльцев в гостинице нет, можно позволить себе сделать любой уровень звука.

С этими словами он еще больше повернул регулятор, и гостиная задрожала от скрежещущих гитарных рифов, мощного гудения басов и пробирающего до самых печенок тяжелого барабанного ритма.

Через минуту Пэм захотелось вскочить и выбежать куда-нибудь подальше, где есть шанс сохранить барабанные перепонки в целости.

По-видимому, Лайза испытывала нечто подобное, потому что вдруг зажала уши ладонями и что-то крикнула, но разобрать было невозможно, она лишь шевелила губами.

– Что?! – гаркнул Джош.

Лайза попыталась повторить громче, но лишь закашлялась.

Джош ухмыльнулся, но, заметив умоляющий взгляд Пэм, уменьшил громкость до минимума.