Воздушные путешествия. Очерки истории выдающихся перелетов

Подлечив разбитое лицо и добравшись через два дня после аварии до Ванкарема, Леваневский шлет в Москву телеграмму: Чувствую себя работоспособным и готов снова к работе. Однако на этом его «работа» по спасению челюскинцев завершилась, если не считать того, что он перегнал пустой самолет из Ванкарема в бухту Провидения. Даже не побывав в лагере Шмидта, не говоря уже о спасении людей, Леваневский становится одним из первых семи Героев Советского Союза. Это выглядело бы не столь диким, если бы звание Героя Советского Союза получили кроме Леваневского летчики Демиров, Бестанжиев, Галышев и Пивенштейн. Люди, далекие от авиации, наверняка даже не слышали их фамилий. Эти летчики тоже не добрались до ледового лагеря и не вывезли ни одного челюскинца непосредственно со льдины, но по своей ли вине? Впрочем, предоставим читателю решать, достойны ли эти люди высшей награды страны, если за свой аварийный полет в Ванкарем ее удостоился Леваневский?

Виктор Галышев. Один из первых советских дальневосточных и северных летчиков – он начал летать в тех краях в 1926 году. Вылетев из Хабаровска 17 марта, Галышев не в усложненных, а в сложнейших метеоусловиях преодолел более пяти тысяч километров, но в Уэллен попал, когда уже все челюскинцы были вывезены из лагеря на льду. Задержал летчика в Анадыре на десять ставших решающими дней отказавший мотор его самолета. Причина отказа была совершенно не связана ни с квалификацией летчика, ни с его человеческими качествами. Как только отказавший мотор починили, Галышев принялся перевозить спасенных челюскинцев в бухту Провидения.

Демиров и Бестанжиев. Два военных летчика из звена Каманина. Вылет из Олюторки, куда самолеты и их экипажи были доставлены пароходом, состоялся 20 марта. Из пяти стартовавших самолетов до Анадыря долетели три. Это были машины Каманина, Молокова и Пивенштейна. Демиров и Бестанжиев не пробились к Анадырю из-за отвратительной погоды. Они предприняли пять попыток сделать это. Все безуспешно: горы и погода заставляли их каждый раз возвращаться назад. При шестой попытке летчики решили долететь до Анадыря во что бы то ни стало. И долетели. Но уже над Анадырем в момент их прилета опустился густой туман и повалил снег. При практически полном отсутствии видимости оба самолета в поисках места посадки «задели», как сообщала потом пресса, за сопки. Произошедшее хорошо описал еще один летчик – участник спасения челюскинцев, М. В. Водопьянов:

Когда в плохую погоду летишь над снегом, линия горизонта пропадает. Сверху бело и снизу бело. Глазу зацепиться не за что. Определить истинную высоту полета на глаз не по чему. Карты не точные. Сопки внизу не мерянные. По карте – долина, а внизу громоздится гора. Демиров и Бестанжиев летели именно в такую погоду, руководствуясь только высотомером и картой. Прибор показывал сто с лишним метров высоты, а карта – долину. Вдруг толчок, треск, грохот, и Демиров очнулся по шею в снегу с ручкой управления мотора, зажатой между пальцами. Оказалось, что под ним была не долина, а покрытый снегом склон сопки. Не заметив склона, летчик на полном ходу врезался в гору. Машина, конечно, в щепки, а сам Демиров остался жив только потому, что мягкий глубокий снег смягчил страшный удар. Бестанжиев разбил свой самолет при точно таких же обстоятельствах, совпадающих в мельчайших деталях...

Самолет Демирова разбился в 15 километрах, а Бестанжиева – в 50 километрах от Анадыря. Бестанжиев и летевшие с ним механик и моторист были выброшены ударом из самолета на многие метры от места аварии. Трое суток голодный полузамерзший экипаж брел по тундре к людям. И дошел. Бестанжиев упал без сознания буквально в двух десятках метров от жилья. Техник-механик Романовский поморозил ноги. Ему пришлось ампутировать два пальца.