Воздушные рабочие войны. Часть 2 (СИ)

— Не вернуться они в институты, Михаил Леонтьевич, — попытался он успокоить Миля, — только после войны. Да и не вернет их никто. Ни товарищ Берия, ни товарищ Сталин. Да и я не отдам. Насмерть встану, а не отдам, — Сашка покачал головой, на возмущенный взгляд Миля, не ожидавшего такого предательства от, как ему казалось соратника, — Кто летать будет, Михаил Леонтьевич? На ваших машинах, прошу заметить. У них у всех больше ста боевых вылетов на каждую. Вы вон сколько тут насчитали и начертили, — Сашка кивнул на заваленный бумагами стол. Все потому, что на ваших машинах умные летчики летали. Так давайте работать вместе. Мы будем делать свое дело, а вы свое, — Стаин улыбнулся, пытаясь сгладить резкость слов. Миль встал, набрав воздух, чтоб продолжить ругаться, но друг из него словно выпустили воздух и он устало опустился на стоящий рядом стул:

— Да понимаю я все, Саша. Только и ты пойми, обидно! — он посмотрел на Стаина тяжелым взглядом, — Ведь лучшие тут! Кто останется? Интриганы ташкентские?

— Ну почему ж? — улыбнулся Сашка, — Мы и останемся. Вот немцев расколошматим, и сконструируете Вы нам самый лучший в мире вертолет. Сядем мы в него и полетим на море. В Феодосию. Купаться и загорать.

Миль непонимающе уставился на Сашку:

— Почему именно в Феодосию? Ялта лучше.

— Можно в Ялту, — покладисто согласился Стаин. — На море хочу. Верите, нет. Три месяца здесь, а на море ни разу не был. И вообще, на море не был. Говорят хорошо там, — он мечтательно закатил глаза.

— Тогда обязательно сконструирую, — пообещал Миль.

— Что? — вынырнул из своих мечтаний Сашка.

— Самый лучший в мире вертолет сконструирую, — улыбнулся Михаил Леонтьевич, — чтоб на море полететь. Только самолетом-то, наверное, лучше.

— Может и лучше, — кивнул Стаин, — но мы полетим на вертолете!

Миль улетел девятого августа, забрав с собой испытателей с их машинами, кипу чертежей и пожеланий от летчиков. Теперь доработка и запуск в серию. С серией вопрос тоже практически решен, остались организационные вопросы и постановление ГКО о выделение под новую машину завода. Но тут ни от Стаина ни от Миля ничего не зависело.

Истребители ударными темпами осваивали новые самолеты Ла-5ФН, пригнанные перегонными командами. «Лавочкин» лучше «Яка» показал себя на малых высотах. Был несколько тяжелее и сложнее в управлении. Немного уступал в скорости и скороподъемности «Яку» и «Мессеру», зато был лучше в маневре и вооружении. Две одноствольные автоматические калибром 20 мм, оснащенные механическим синхронизатором не давали противнику ни малейшего шанса. Правда, самолет был довольно таки требовательный к классу летчика, но ребята в корпусе были опытные, так что ничего страшного.

Пришло пополнение и из вертолетного училища от Максимова. Парни и девушки, впервые оказавшись на фронте, старались выглядеть бывалыми, не показывать страх и неуверенность. Только вот все равно были они еще как те птенцы, на крыло встали, но летать не научились. Так что гоняли их беспощадно, руководствуясь Суворовским принципом: «Тяжело в учении, легко в бою». Осваивали вертолеты и летчицы Бершанской.

Потихоньку стала приходить новая техника и в вертолетные полки. Пока только Ми-2. Но все с нетерпением ждали новых Ми-4.

Боевой работы практически не было. Лишь изредка армейцы привлекали бомбардировщики корпуса для решения локальных задач, когда не хватало собственных сил и ресурсов. Да вертолетчики продолжали вывозить с передовой раненных бойцов. И все это навевало на определенные мысли. Значит, скоро предстоит дело, большое и серьезное. И это радовало и в то же время навевало и тревогу. А готовы ли они к такому делу? Покажет только время.

[i] С-3К («С» — от слова «снаряд», также обозначалась КАРС-160, то есть кумулятивный авиационный реактивный снаряд[1]) — советская неуправляемая авиационная ракета, предназначенная для уничтожения бронетехники противника. Боевая часть ракета имела комбинированное (кумулятивное и осколочно-фугасное) поражающее действие для борьбы с бронетехникой, сооружениями и живой силой.

[ii] Такие прибор существовали и в РИ. Кому интересно почитайте «Постановление № 1755 от 15 мая 1942 г. О специальных оптических приборах.» Там о принятии на вооружение ВМФ инфракрасных пеленгатора и штурманского бинокля, организации работ по созданию инфракрасной техники для нужд ВВС и танковых войск. В авиации ночного наведения самолетов использовались приборы "Гамма — ВЭИ". В декабре 1943 г. на фронте, западнее Смоленска, они прошли войсковые испытания, при этом ИК маяк с самолета был виден на расстоянии до 40 км, знаки сигнального полотнища — до 3...4 км, кодовые мигающие огни — до 8 км.

[iii] Николай Ильич Камов и Иван Павлович Братухин.

XV