Воздушные разведчики

Небо было безоблачным, видимость – хорошая. После взлета Глебов установил наиболее оптимальный режим набора высоты. Береговую черту экипаж пересек в 50 километрах южнее Либавы и ушел в сторону моря километров на 20. Затем летчик развернул Пе-2 вправо на 90 градусов и повел его на север вдоль береговой черты, которой, впрочем, уже не было видно. Когда Шаповалов определил, что самолет вышел на траверз Либавы, он дал летчику команду взять курс на восток. Береговая черта и внешний рейд военно-морской базы Либавы начали просматриваться лишь с расстояния 10–12 километров. И тут Шаповалов прямо под собой обнаружил огромную самоходную баржу. Она двигалась в западном направлении. Ее прикрывали торпедные катера. С высоты почти 8000 метров они были видны только по белым бурунам. Стрелок-радист Василий Погорелов передал обо всем увиденном на КП.

В этот момент Глебова осенила идея – он установил разные обороты в работе моторов, и они стали звучать примерно так, как моторы вражеских Ю-88 и Хе-111. Это требовалось для того, чтобы ввести гитлеровских зенитчиков в заблуждение. Возможно, летчику и удалось перехитрить врага. Когда до цели оставалось не более 5 километров, на фоне воды, ниже полета Пе-2, Глебов обнаружил шестерку истребителей ФВ-190. Они барражировали на высоте 6000 метров над внешним рейдом порта. Летчик немедленно предупредил об этом штурмана и стрелка-радиста. Погорелов сообщил о замеченном на КП. Но по маневрам фашистов можно было определить, что они не видят разведчика или же принимают его за своего, а может быть, хотят усыпить бдительность экипажа Пе-2, чтобы дать возможность другой группе атаковать его внезапно. Экипаж усилил внимание. Глебов на глаз определил, что в порту Либава находились не менее 20 кораблей различного класса. Экипажу удалось сфотографировать порт, железнодорожный узел. И тут старшина Погорелов сообщил, что сзади с набором высоты идут «фоккеры». Зенитки не стреляли: то ли гитлеровцы все еще принимали Пе-2 за своего, то ли давали возможность истребителям атаковать разведчика. «Фоккеры» приближались медленно, так как шли с набором высоты, а «пешка» находилась в горизонтальном полете. Скорости почти уравнялись. И Глебов решил не применять маневр ухода от истребителей противника со снижением. Ведь в таком случае преимущество окажется на стороне фашистских истребителей. Они могут догнать разведчика, навязать бой.

Расчет Глебова оправдался. Еще до линии фронта «фоккеры» прекратили преследование, повернули обратно. Экипаж благополучно вернулся домой, полностью выполнив свою задачу.

Примерно через час после приземления экипажа Глебова на аэродроме Паневежис произвели посадку два самолета-торпедоносца, которые наносили удар по самоходной барже врага. Глебов и Шаповалов тут же подошли к экипажам, чтобы узнать, как завершились атаки. Летчики охотно рассказали, что к моменту их прилета в указанный район баржа отошла от берега километров на 15. На ней находились не менее 5000 вражеских солдат и офицеров с боевой техникой. Экипажи «бостонов» решили произвести торпедирование топ-мачтовым способом с бреющего полета. Но на барже было много зениток малого и среднего калибра. Они открыли мощный заградительный огонь. Это помешало сбросить торпеду прицельно, и она прошла впереди баржи.

Неудача не обескуражила летчиков.

Во втором заходе экипажи «бостонов» изменили метод торпедирования. Один из них шел на бреющем полете перпендикулярно курсу движения баржи, второй – на высоте 1500 метров строго над первым и с тем же курсом. Это позволило отвлечь огонь зенитчиков от самолета, шедшего на бреющем полете, экипаж смог прицелиться точнее, и торпеда попала в середину левого борта баржи. Громыхнул мощный взрыв, судно переломилось и через 10–12 минут затонуло.

Вот чего стоил врагу лишь один боевой вылет воздушного разведчика. Если бы он не состоялся или оказался неудачным, фашистские войска и боевая техника были бы доставлены на помощь восточно-прусской группировке. Это, естественно, потребовало бы от советских войск дополнительных усилий для разгрома врага.

Впрочем, для вылета экипажа капитана Глебова 3 сентября это было не главным. На фотоснимках порта Либава обнаружили около 30 кораблей и самоходных барж среднего и большого тоннажа, а на железнодорожном узле – много эшелонов.

На следующий день ранним утром по порту и железнодорожному узлу Либавы бомбардировщики нанесли мощный удар (его-то и слышали Виктор Волков и его товарищи по несчастью). Было уничтожено и выведено из строя большое количество живой силы, военной техники и различных грузов врага.

На фотоснимках четко проглядывалась система зенитной обороны Либавы. Кроме того, экипаж установил: истребители врага постоянно патрулируют в районе Либавы.