Воздушные разведчики

После обеда экипаж Орлова отправили на Ли-2 на аэродром Паневежис. Там он получил новый «петляков» и вылетел на выполнение боевого задания в район Риги. Вернулся на аэродром Шяуляй, начал производить заход на посадку. На высоте 400 метров его атаковал вынырнувший из облака ФВ-190. «Пешку» охватило пламя. Экипажу пришлось снова покинуть горевшую машину, но на этот раз уже с парашютами.

Такие наскоки фашисты совершали обычно в тот момент, когда наши самолеты заходили на посадку. Внимание экипажей Пе-2 при этом отвлекалось на выполнение захода, а самолет с выпущенными шасси терял маневренность. Однако в боевом полете даже одиночные «пешки» стали для фашистов, как говорят, не по зубам. Характерен в этом отношении вылет экипажа старшего лейтенанта Алексея Янкова на фотографирование морских портов Либава и Виндава. Он решил подойти к Либаве со стороны моря – все-таки меньше вероятность попадания в зону зенитного огня. Расчет оправдался, экипаж подошел к порту и начал фотографировать его. И тут стрелок-радист Афанасий Мартусов доложил командиру:

– Справа, в восьми – десяти километрах, два истребителя. Идут на сближение!

Велико было желание немедленно прекратить выполнение задания и бросить машину в бреющий полет. Однако Янков дождался, пока штурман доложил:

– Фотоаппараты выключил.

Летчик повел «пешку» со снижением на максимальной скорости на северо-запад, поближе к водам Балтики. Когда пересекали береговую черту, Мартусов сообщил:

– Истребители по-прежнему идут за нами.

Янков взял курс строго на запад, зная, что истребители далеко от берега не уйдут – не хватит горючего. И точно, фашисты отстали. Экипаж вышел на порт Виндава, сфотографировал его.

Высокие боевые качества при фотографировании Паланги, порта Мемель и станции Тельшай проявил экипаж старшего лейтенанта Емелина (штурман лейтенант Коровин, стрелок-радист старшина Лазарев), который прибыл на пополнение из запасного полка вместе с экипажем Янкова. К тому времени он уже имел достаточный опыт – 76 боевых вылетов. После фотографирования Паланги, которое прошло без особых происшествий, Емелин для отвода глаз ушел в сторону моря. На расстоянии 40 километров и высоте 7500 метров летчик развернул машину и подошел к Мемелю с увеличением скорости за счет снижения. На подходе к порту «пешка» оказалась в зоне интенсивного зенитного огня. Емелин уже подумал было, что придется возвращаться. Но огонь прекратился. Это было верным признаком того, что на подходе истребители врага.

– Штурман, включить аппараты! Стрелок, смотреть внимательно, истребители где-то близко! – приказал Емелин.

Сам он увидел 6 «фоккеров», которые шли на встречном курсе, чуть выше «пешки», на удалении около 1000 метров. Емелин с нетерпением ждал доклада Коровина об окончании фотографирования, не выпускал из виду ни «фоккеров», ни спасительных облаков, что тянулись чуть правее по курсу. Гитлеровцы уже изготовились к атаке, когда Коровин сообщил об окончании фотографирования. Емелин энергично бросил машину в облака, стал в круг. Но ведь нужно было сфотографировать еще и станцию Тельшай. Емелин начал набирать высоту. Облака остались внизу, вражеских истребителей не было видно. Высота – 7000 метров.

– Что будем делать, штурман? – спросил Емелин. Коровин, подумав, ответил:

– Пойдем курсом на Тельшай, съемка – с ходу. Так и сделали. Фотоаппараты были уже выключены, когда старшина Лазарев доложил:

– Двести метров сзади – два «фоккера»!

Емелин начал противоистребительный маневр, а Коровин и Лазарев открыли огонь. Во время четвертой атаки один «фоккер» задымил, врезался в землю, а второй вышел из боя.

В сложном положении оказался экипаж старшего лейтенанта Емелина при фотографировании морского побережья от Либавы к югу. Ширина участка – 40 километров, глубина – 30. Для выполнения этой задачи выделили 6 экипажей, которые должны были сделать но два захода (второй – контрольный). Их прикрывали 10 истребителей. Когда разведчики выключили аппараты, истребители прикрытия вступили в бой с «фоккерами». Но связали не всех. Два из них встретили экипаж Емелина в конце первого захода. Они атаковали «пешку» снизу, на встречных курсах. Коровин, занятый фотографированием, заметил их поздно, когда они уже открыли огонь из пушек. Один снаряд попал в редуктор левого винта и разбил его, другой угодил в левую плоскость. Стало не до контрольного захода, пришлось возвращаться на аэродром, как в песне пелось, «на честном слове и на одном крыле».

Очень часто экипажи возвращались с боевых заданий на таких израненных машинах. Наутро им предстояло подниматься в небо. И поднимались. Механики, техники и инженеры полка днем и ночью, в стужу и зной, в дождь и снегопад трудились до тех пор, пока Пе-2 не был готов к полетам. Эти люди не поднимались в небо, но в каждом успешном вылете разведчиков была и их доля труда.